На Бейкер-стрит хорошая погода, или Приключения веселых мусоров

Черкасов Дмитрий

В общем, сие чудо, которое мало чем отличалось от подавляющего большинства выпускников достославных милицейских учебных заведений, в один прекрасный погожий денек явилось к начальнику РУВД подполковнику Николаю Александровичу Петренко и положило перед ним грозное предписание из Главка, в котором русским по белому приказывалось немедленно обеспечить новоиспеченному младшему лейтенанту широкий фронт работ и прикрепить Мартышкина к какому-нибудь суперопытному сотруднику отдела уголовного розыска.

Незримо страдающий от острой нехватки личного состава Мухомор поначалу обрадовался пополнению,

но через недельку стух и стал избегать стажера.

А всё потому, что Мартышкин оказался излишне резвым и, даже для сотрудника милиции, чересчур принципиальным.

На второй день пребывания в районном управлении глазастый Сысой обнаружил на подоконнике в туалете выброшенные за ненадобностью десяток заявлений о квартирных кражах и угонах автомобилей, самостоятельно обошел нудных и забытых всеми потерпевших и хлопнул об стол Петренко пачкой снятых им объяснений. Мухомора чуть инфаркт не хватил. Объективно вредная инициатива чрезмерно активного Мартышкина грозила обернуться для вверенного подполковнику РУВД последним местом в квартальном соревновании среди райуправлений за самый высокий показатель раскрываемости.

Петренко отобрал у Сысоя пачку объяснительных, в запале обозвал стажера «Переростовичем», чуть не подставившим дружный, спаянный многочисленными громкими раскрытиями и не менее известными в узких кругах возлияниями коллектив управления под проверку районной прокуратуры, на глазах у изумленного младшего лейтенанта поджег исписанные корявыми почерками листы и гордо швырнул их перед собой.

В результате сгорели не только бумаги, но и стол подполковника.

А грозивший перекинуться на все ветхое здание райуправления пожар потушили с помощью того самого огнетушителя, что несколько лет ждал своего часа над пепельницей-вазоном на лестничной площадке.

Петренко взял трехдневный бюллетень, дабы поправить расшатанные нервы и успокоить истерзанную душу, а после триумфального возвращения на работу, ознаменованного мощным банкетом в близлежащем кафе, в процессе которого был арестован бармен, пытавшийся напоить дознавателя Твердолобова некачественным розовым портвейном «Агдам», представлявшим собой подкрашенное лиловой тушью белое крепленое вино, прикрепил Мартышкина лично к майору Соловцу.

– Ларина не видел? – проникновенно спросил глава «убойщиков».

– Он с Роговым и Дукалисом вышел на полчасика, – Казанова зевнул, поправил шарф и предвкушающе сглотнул.

– Куда, если не секрет?

– Прогуляться, купить сигареток, гамбургер зажевать… – предположил капитан, не желавший расстраивать майора известием о том, что коллеги в третий раз с начала рабочего дня отправились пополнять истощившиеся запасы спиртного.

– А гамбургер, небось, такой прозрачный и вкусный, – съязвил многоопытный Соловец. – И булькает…

– Да брось ты, Георгич, – Казанова хлопнул майора по плечу и задышал начальнику в ухо. – Мужики, когда согреются, работают лучше.

– Только Мухомору пусть на глаза не попадаются, – озаботился Соловец, стараясь отстраниться от густого капитанско-чесночного духа. – Ему сверху бумага пришла о борьбе с пьянством на рабочих местах, так что сам понимаешь… И с завтрашнего дня чтоб в кабинетах – ни-ни! Только за

пределами здания. А еще лучше – дома.

– Заметано, – капитан погрустнел и посерьезнел. – Предупрежу… Хотя лично я против таких бумаг. Они, понимаешь, конституционные принципы равноправия граждан нарушают. Вот, например, бандит может на рабочем месте выпить, а мы, получается, нет… Непорядок. В чистом виде дискриминация…

Соловец с уважением посмотрел на юридически подкованного коллегу, хотел было продолжить увлекательную беседу, но не успел.

На первом этаже захрипела рация, взвизгнули несмазанные петли двери на улицу и истошно заблажил запертый с утра в обезьяннике серийный гоп-стопник [1] , случайно отловленный шедшим на работу бдительным Дукалисом. Пойман был грабитель в момент завершения нападения на не совсем адекватно воспринимавшего окружающую его действительность вершителя правосудия из Фонтанкинского района, судью с двойной аристократической фамилией Шаф-Ранцев, возвращавшегося под утро из привокзального салона эротического массажа и весело позвякивавшего запонками об асфальт.

1

Уличный грабитель (жарг.).

Затем послышалась скороговорка Мартышкина, что-то невнятно втолковывающего начальнику дежурной части майору Чердынцеву.

– Всё, я пошел! Дела, сам понимаешь! – побледневший Соловец быстро пожал вялую длань Казановы и побежал вверх по лестнице на четвертый этаж РУВД, где располагались кабинеты дознавателей и куда сверхактивный стажер по неизвестной причине забредал крайне редко.

* * *

Под ногами оперативников, неспешно бредущих по набережной одного из многочисленных питерских каналов, тихо шуршали присыпанные снегом листья. Хмурый Дукалис двигался, засунув руки в карманы плаща, из которых виднелись горлышки бутылок «Синопской».

– Гляди, Толя, поаккуратнее, а то разобьешь. – Ларин поежился и поднял воротник куртки. – Я второй раз не побегу.

– Не боись, у меня как в сейфе, – отозвался задумчивый Дукалис. – Ты сам-то закусь не посей, советчик… Иначе опять придется одну ириску на пятерых делить.

Андрей хлопнул себя по левой стороне груди, продемонстрировав, что носит закуску у сердца, а для колбасы, особенно, когда ее мало, нет лучшего хранилища, чем наплечная кобура…

– Почему одну ириску? – недоуменно захлопал глазами Вася.

– А потому, – нравоучительно пояснил Анатолий, – что после того, как нас перевели на очередное двенадцатичасовое бдение, на «допинг» никаких денег не хватит. Тем более что за сверхурочные, как обычно, заплатить забудут…

– А мне тут Казанцев рассказывал, – подхватил Рогов, – как он шел недавно после дежурства к подруге. Думает, приду, приму ванну, поем и спать, спать, спать… Дошел до лестницы, решает: ну ее на фиг, эту ванну. Главное – поесть и спать, спать, спать… Пока поднимается, говорит, приходит к окончательному выводу: ванну приму завтра, поесть тоже успею. Но сначала обязательно – поспать… Ну, звонит в квартиру…