На битву с демонами отправимся мы
Шрифт:
– Мой отец говорит, – подняв руку воскликнул еще один ученик, – что им нужны наши пашни, для прокорма и деревья наших лесов для того чтобы изготавливать мебель…
– Им нужно только наше волшебное оружие! – не согласился другой.
– Вы что дураки? – вскричал еще один ученик. – У них всего вдоволь. Но мы сами им совсем не нужны, они придут и оставят после себя только разруху и разорение…
– Тихо! Успокойтесь! Успокойтесь пожалуйста! Ну-ка Молчать! – дозвался учитель до класса.
Один из учеников поднял руку и с разрешения спросил:
– Так вы не расскажете почему?
Учитель
– Вы все по-своему правы и в тоже самое время, каждый ваш тезис можно опровергнуть. Вы говорите что им нужны наши пашни? Да я в этом не сомневаюсь. Пашни способны дать им огромную прибыль. Но с другой стороны они, итак, получили все земли к западу от Длинки. И что они с ними делают? Вместо того, чтобы получать прибыль с них, они травят пашни и деревни с помощью Трясовиц. Что касается оружия, оно само по себе не может быть целью. Наши волшебные копья, мечи и луки только средство для уничтожения врага. Что касается наших лесов. Я долго подсчитывал и пришел к выводу, чем тратиться на войны, им было бы гораздо выгоднее с нами торговать. Остается только разруха и разорение… Но зачем? Задаю я себе этот вопрос.
Руку поднял трехлетний мальчик. Он был младшим братом одного из учеников. Его родители погибли в набеге на крепость Бела около двух лет назад. Сыновьям удалось спастись, благодаря маленьким сорванцам из соседнего городища.
– Послушаем тебя! – воскликнул учитель обратившись к трехлетнему мальчику.
– Вы сказали, что они обзывают нас демонами и их рабами. Может они сами рабы демонов? Может демоны правят ими?
– Устами младенца глаголет истина, – проговорил учитель. – Но думаю, что не в этот раз. Никаких демонов не существует.
– А как же бабайка? – удивленно спросил трехлетний малыш.
– Его выдумал, твой братец, – воскликнул один из учеников, – чтобы ты ночью спал и не мешал ему бегать в Пепельный лес вместе с маленькими сорванцами! – Весь класс засмеялся.
Дверь в избу приоткрылась. На пороге показался Виктор. Он подозвал учителя к себе. Тот успокоив класс вышел на улицу. Они стояли в самом центре небольшого городища, деревянные резные постройки которого, изумляли каждого путника. Большинство поселений Лесничих выглядели именно так.
– Нам пришло письмо с северо-запада, – сказал Виктор.– Там заметили Трясовиц. Ты с нами?
– Да, – не раздумывая ответил учитель. – Я не смог спасти от этих тварей свою жену и старшую дочь, но помогу защитить младшую и всех моих соплеменников.
– Тогда собирайся. Мы выходим сразу после полудня.
За стенами городища собрались двадцать воинов. Двое с фиолетовыми луками. К ним присоединились Виктор вместе с Лисой и учителем. Они собирались выдвигаться в поход, но их прервал крик:
Стойте! Я вас не отпущу!
Бежал, что есть мощи седой старик – посадник. По правую руку от него был статный воевода. Они преградили Лисе и Виктору путь.
– Опять ты уводишь мужей из моего городища! – негодовал посадник. – В Кривичах запретили походы за Длинку.
– Кто запретил? – спросила Лиса.
– Полевик, – ответил Воевода. – Он скоро вернется туда из Немереи. Обещал и к нам послать подмогу.
– У нас нет времени ждать, – проговорила Лиса.
–
– Нельзя, – стоял на своем посадник. – Извини таков уж указ. Если хочешь, иди вместе с Лисой и своими лучниками, а Лесничих мужей оставь. А то тебе слава и почет, а городище останется без учителя, сапожника и землепашцев. Знаю я твои хитрые уловки.
– Пойми, – уговаривал Виктор. – Если мы не отвлечем их на севере, завтра они прибудут в городище. Злыдень собрал огромную армию.
Посадника было не переубедить. Но статный Лесничий воевода задумался. Они с Виктором были добрыми приятелями. Он понимал, что тот не гонится, за славой. Она и так шла впереди него. К тому же Виктор всегда был добр к жителям городища. Он много раз приходил к ним на помощь, в самые трудные минуты. Недалече, как четыре месяца назад, он спас многих жителей, добыв лекарство от недуга насланного Трясовицами, рискуя своей головой на Озере Отшельников. Некоторые любят строить из себя добряков ради выгоды, но Немерейцу, мелочная хитрость была вовсе чужда. Виктор был человеколюбивым от природы. Он легко мог привлечь на свою сторону всякую честолюбивую натуру.
– Я пойду с вами, – объявил воевода. Он обернулся к посаднику и добавил: – Прослежу, чтобы не бросались в бой сломя голову.
Старик негодовал еще больше, но в конце концов сдался и отпустил всех в поход.
Если молодой сапожник и землепашцы присоединились к отряду хоть и по собственному разумению, но следуя скорее за славой Виктора, то у учителя с Трясовицами были свои собственные счеты. К тому же без него никак нельзя было обойтись.
Лесные колдуньи – Трясовицы, накладывали мор и заклятья не только на людей, но и на скот, посевы и диких животных. Если Виктор привез в городище лекарство, которое помогало спасти подхватившего заразу человека, со всеми остальными напастями справился именно учитель. Он сварил несколько снадобий спасших скот и посевы, но пользоваться ими нужно было с крайней осторожностью.
К тому же учителю требовалось пополнить запасы цветья. Не все источники в Волшебных садах, были одинаково полезны. Как выбирать, знал только он.
Через несколько дней, меняя коней в дружеских деревнях и проходя тайными тропами по владениям Злыдня, они наконец-то достигли северо-западных земель. Местные жители встретили отряд Виктора и Лисы с воодушевлением, но предупредили, что в соседние поселения заходили Лесные мечники и Трясовицы. Они разбили разрозненные отряды северян, а половину домов и пашен сожгли, другие отравили болезнью.
Было решено идти к Волшебным садам. Для того чтобы выйти к тайным тропам, которые знали только Лиса, Виктор и учитель, следовало сначала пройти узкий горный перевал.
Моросящий дождь накрывал всю долину. Темно-серые тучи окутали небо. Несмотря на туман, впереди можно было рассмотреть заснеженные скальные вершины и узкий проход около их подножья.
– Ты помнишь, – обратилась Лиса к Виктору, – что случилось когда мы были здесь в прошлый раз?
– Пятьдесят лет прошло.
– Для тебя может и пятьдесят. Я могу вспомнить, только последние три.