На блюдечке
Шрифт:
– Ну что ж, - резюмировал Ник, - какими странными бы ни были события последних минут, принципиально, сказанное Сильвией перед ними можно адресовать и вам. Не знаю, где сейчас ваши враги из прошлого века, но мы с напарницей не менее вредные типы. Так что: малейшее недостойное поползновение с вашей стороны, и тайна личности Эразма Лагерлёфа перестанет быть таковой. Пощады не ждите. Как и все остальные. Мы готовы отпустить ваши прошлые грехи...
Лица мужчин вытянулись, особенно озадаченным выглядел Сэйвер, а взгляды устремились куда-то за голову Ника.
– Все здесь!
– раздался оттуда раскатистый
Вытаскивая пистолет, Ник успел заметить странное выражение и на лице Сильвии. Оружие в её руках, впрочем, исправно нацелилось на обладателя низкого голоса. Коим оказался могучий высокорослый блондин в тёмно-сером костюме, нарисовавшийся на первом пролёте лестницы.
– Полный набор, - продолжил гость, обращаясь к кому-то за раскрытой дверью, - большего и ждать было невозможно. Заводите старика.
Собственно, не требовалось больших умственных усилий для объяснения реакции присутствующих на появление этого человека. И Сэйвер, и Сильвия уже могли видеть его в мотеле, где Брайан проживал. И не нужно было семи пядей во лбу, чтобы понять, кто это. Тот самый северянин, что навещал не так давно полицейский участок. Похоже, наступала кульминация.
Четыре ствола, один, правда, ненастоящий, держали светловолосого гиганта под прицелом, а он только ухмылялся. У него был свой пистолет. Двуствольный автоматический кольт. Штука солидная, хотя трудно предположить, что он всерьёз собирался им воспользоваться. Разве что, решил выкосить всех присутствующих? Но белобрысый лишь усмехнулся и пробасил:
– Не стоит размахивать оружием, господа. Мы здесь вовсе не затем, чтобы навредить кому-то из вас. Нас больше, а уж о превосходстве в вооружении я и не говорю.
– Пока что никого не видно, кроме тебя, - возразил Ник.
Северянин улыбнулся ещё шире:
– Положите пистолеты.
– А ты покажи пример.
– Действительно, почему бы вам первым не сделать это?
– спросила Сильвия.
– Тэрри! Кто у нас на выходах?
– крикнул блондин.
– Гвен и Хоакин!
– ответил невидимый Тэрри.
– Хм. Их только два?
– Выходов два. Тот, где мы вошли, и служебный, сзади.
Ник пока решил не поднимать вопрос об открытом кухонном окне. Северян, похоже, и в самом деле было немало. Пусть они хоть чего-то не знают.
– А на периметре кто?
– Пит и Джим, - голос за дверью явно недоумевал.
– Ты чего хочешь-то.
Блондин оглядел помещение.
– Здесь не все лампочки светятся. Проверь выключатели. И где там остальные наши?
– Вот Айзек пришёл.
На лестничной площадке появился давешний влюблённый из ресторана, которому они с Сильвией вернули кольцо.
– Ого!
– не удержался от реплики Баррет.
Сильвия ахнула. Даже Ник поднял бровь. Мысленно.
– Чего шумим?
– поинтересовался прибывший. Одет и вооружён он был аналогично коллеге.
– Не хотят складывать оружие, - кивнул тот вниз.
–
– дружелюбно поинтересовался Айзек.
– Посмотрим, - буркнула Сильвия, - на ваше поведение.
– Ну, значит, не будете. Сэр, можно заходить, Лила и Мэнни вам помогут.
Айзек отступил в самый угол верхней площадки. Блондин спустился на галерею. С оружием оба расставаться не спешили. Ник и Сильвия, по договорённости, следовали их примеру. На площадку степенно и чинно прошествовал статный, благородный старик. Седой, довольно высокий, облачённый в дорогущий костюм, он был преисполнен достоинства и уверенности, но отнюдь не высокомерия или надменности. А вот силёнок ему определённо недоставало. Старца поддерживали под руки смуглый скуластый азиат, традиционно для последних гостей одетый и развитый физически, и "невеста" Айзека. Дама, наоборот, была облачена весьма игриво и легкомысленно и, завидев компанию внизу, совершенно искренне улыбнулась и заявила:
– Ой, здрасьте!
– Угу...
– ошарашенно пробормотал Баррет.
Из всех присутствующих происходящее не шокировало только Тэйлора. Он раскачивался на стуле, бился лбом в плечо дочери, мотал грязной шевелюрой, шипел, хрипел, бубнил и, казалось, понятия не имел, что в зале ещё кто-то есть. Джулия всеми силами старалась его утихомирить, но даже она постоянно вертела головой, стремясь охватить полем зрения всех действующих лиц. Остальные же были полностью заинтригованы случившимся. Сильвия глядела на пожилого визитёра со очень странным выражением. Старик с сопровождением вяло двигался по ступенькам, своей медлительностью только нагнетая напряжённость. Айзек успел скрыться за дверью, появиться снова с тяжёлым и мягким кожаным креслом в руках, догнать процессию, а троица даже не достигла середины большого пролёта. Пожалуй, даже Тэйлор спускался быстрее. На потолке засветились последние лампочки, но намного светлее не стало. Наконец, процессия достигла большой горизонтальной поверхности.
– Садитесь, сэр, - предложила Лила, когда кресло заняло подходящее, по мнению Айзека, место.
– Я принесу вам чай.
– Спасибо, - тихим, но сильным голосом поблагодарил старик, но присаживаться не стал, облокотившись на кожаную спинку. Он обвёл внимательным взглядом всех, ожидавших его внизу, покачал головой и вздохнул.
– И что же всем так стрелять не терпится? Уважаемые детективы, поверьте, наша компания здесь вовсе не за тем, чтобы помешать вам вершить правосудие. Я обязательно представлюсь и назову своих помощников, но сначала мне нужно взглянуть в глаза одному из присутствующих. Исключительно взглянуть в глаза, ничего более, вы уж не делайте резких движений, пожалуйста.
Старец отделился от надёжной опоры и отправился в путешествие на другую сторону зала. Филиппинец Мэнни страховал его, отставая на пару шагов. Айзек держал под прицелом обитателей подвала с лестницы, блондин с галереи, но и сами они оставались в сфере внимания Ника и Сильвии. Напряжение не спадало. Нику не давало покоя состояние напарницы. Она словно забыла, зачем здесь, и не спускала глаз со старика. Может, он её имел в виду? Однако седовласый прошаркал мимо детективов. Миновал Сэйвера, Баррета, Эткинса. Остановился перед Джулией, продолжавшей гладить плечи отца. Та озадаченно взглянула на подошедшего. Она явно видела этого человека впервые, и игра в гляделки с ним представлялась ей бессмыслицей.