На боевом курсе
Шрифт:
За королевской четой последовал с вопросами премьер, потом ещё кто-то и ещё, я даже не старался имена запоминать, потому как ну не интересно это мне, да и не нужно. Черчилль? Ну его-то я и так узнал, ещё на подходе.
Что самое интересное, все гости задержались возле меня, немного потерроризировали вопросами, попозировали фотографам, а потом так и прошли вдоль построившегося экипажа, рассматривая каждого из моих ребят, словно какие-то заморские диковины. А потом так же дружно проследовали к самолёту и полезли внутрь один за другим. Без разрешения, что самое интересное. Хотел было возмутиться и должный порядок
— Сергей Викторович, не вздумай! Молчи!
И сразу хватку разжал. А я выдохнул, глянул с вопросом. Снова политические игры? А как же национальное достоинство?
— Помолчи, прошу. Ну, полазят они немного по самолёту, не развалят же его. Да и великий князь там самолично присутствует…
— А вдруг? — усмехнулся и продолжил. — Пойду гляну, как бы и впрямь чего не отломали. Всё равно ведь позовут на какие-нибудь вопросы отвечать.
И к своим развернулся. Никто нам команду «Вольно» так и не дал. Мимо строя прошли, посмотрели, полюбопытничали, зоопарк им, мля.
— Вольно! Олег Григорьевич, остаётесь старшим. Уводите экипаж и казаков за самолёт. И никому никуда не разбегаться! И с королевской охраной не задираться! — выделил взглядом Маяковского и Игната. А то ишь, пыжиться уже начали.
— А я-то что? Я ничего! — тут же обелил себя передо мной наш поэт и задира и бросил взгляд на солдат охраны двора, окруживших самолет. Ну а Игнат промолчал.
Рукой махнул на обоих и полез в кабину. А там не протолкнуться от пышных платьев и костюмов. Так и остался у выхода. Со стороны носа чуть слышно доносится голос князя. Что-то кому-то объясняет, рассказывает. Впрочем, понятно, кому и что рассказывает. И наверняка нашими успехами хвастается. Да и ладно. А дух внутри… Парфюмерная лавка, одно слово. И табачищем прёт к тому же.
А тут и за меня принялись. Расступился народ, проход освободил, смотрят молча. И Александр Михайлович выглядывает, смотрит с ожиданием. Понятно, придётся вперёд идти. И я пошёл, задевая юбки, плечи, извиняясь для приличия. А больше ничего задеть и не получилось. Корсеты сплошняком и до мягкого не дотронуться.
Протиснулся мимо ферм бомбового отсека, выслушал очередное недовольное брюзжание какой-то перезрелой дамочки, остановился перед кабиной. И что бурчит? Вот мимо неё я как раз аккуратно протискивался, старался не зацепить. Может, от этого и бурчит? Обиделась, что не зацепил?
Внутрь за переборку не зайти, там битком. Король в моём кресле сидит, примеряется к штурвалу, ноги на мои педали взгромоздил. Королева рядышком скучает, сразу видно, хоть и заинтересованный вид старается сделать. Премьер к Георгу наклонился, на что-то показывает и тут же объясняет. Окинул взглядом всю эту компанию и князю нашему внимаю.
— Сергей Викторович, королевская чета изъявила желание прокатиться на нашем самолёте.
Да это же здорово! Сейчас как взлетим и как… О Большого Бена с разгона, например. И все проблемы сразу решим. И за крымскую войну отмстим, и за Камчатку с Архангельском, и за многое другое…
Не вышло. Похоже, что-то у меня в глазах такое промелькнуло, потому как рядом стоящий Черчилль быстренько начал отговаривать Георга от задуманного.
Тут же меня быстренько отправили прочь. Вот, суки, из моего же самолёта и выгнали. И не возмутиться, сам князь попросил меня выйти наружу.
Отошёл к своим. Стоим плотной группой, дружно и красноречиво молчим. Только недолго такое молчание продлилось, снова Маяковский вылез с вопросом:
— Командир, ну что там?
— Что там? Да ничего. Пол нам протаптывают. Убраться в кабине потом не забудьте. И проветрите обязательно, дышать нечем.
Стоим, смотрим, как из самолёта гости по одному вылезают, кучкуются перед люком и переговариваются после между собой вполголоса, сдержанно. Вот и главные персоны показались. Тут же вся группа пришла в движение, направилась прочь. Ан, нет, кое-кто остался. Судя по всему, самые любопытные или самые исполнительные. Если по мундирам смотреть, так почти все военные. И небольшая часть охраны никуда не делась, так и продолжает периметр поля охранять. И Александр Михайлович как раз меня подзывает. Подошёл.
— Сергей Викторович, покажите гостям, как наш самолёт летает.
Кто тут остался? Черчилля я и так знаю, премьера запомнил, остальных… Да какая мне разница, кто тут присутствует? Явно это не самые исполнительные и любопытные. Скорее, самые ненужные. Ладно. Хотят в небо подняться, так почему бы им не устроить маленькое развлечение? Тем более, наш князь будет с ними…
— Да, Сергей Викторович, только без этих ваших шуточек, — и рукой при этом как-то эдак покрутил непонятно. — Взлетите, пролетите немного и сразу же садитесь. Понятно?
— Так точно! — вытянулся по струнке, коротко и быстро козырнул, так, как у флотских подсмотрел.
— Командуйте.
И я скомандовал. Потом пассажиров в кабину загнал, проконтролировал, чтобы все пристегнулись. Как раз на всех привязных ремней и хватило.
Запустились, взлетели, пролетели по кругу и мягко сели. Не стал я «чудеса на виражах» показывать, ни к чему. Ну и указание Александра Михайловича, на этот счёт полученное, никаких вольностей не допускало. Потрясти, нас немного потрясло, полдень уже на дворе и земля немного прогрелась. И, в отличие от вечно слякотной Дании, сегодня на удивление хорошая погода. Вот на восходящих потоках и поболтало. Хорошо ещё, что скорость маленькая и болтало не сильно, а то бы замучились потом кабину отмывать. Они хоть и считают себя морской державой, но тут небо, не море, и от казусов никто не застрахован.
Правда, после взлёта и набора высоты мои пассажиры не усидели на местах. Отстегнулись и начали по салону от окна к окну метаться, с одного борта кабины на другой. Как дети малые, право слово. А потом за моим креслом все сгрудились. Хорошо, что у меня триммера стоят, а то бы намучился с управлением. В первый момент обернулся, хотел на гостей рыкнуть и по местам их разогнать, да на Александра Михайловича взглядом наткнулся. Э-э, да он прямо-таки гордится и таким вниманием гостей к нам, к их восхищению от полёта, гордится и нашим самолётом. Поэтому смирился и не стал ничего говорить. Под руку не лезут и ладно. Но пришлось отказаться от «пролетите немного» и пройти над столицей по неровному кругу, подчиняясь просьбам гостей и указаниям князя.