На четвертый раз везет
Шрифт:
– А как секс?
– Секс? Послушай, мне кажется, что ты не…
– Конечно, конечно, но все-таки?
Паула вздохнула:
– Еще не было.
– Как это – еще не было?
– С тех пор, как я вернулась домой, ничего не было. И не делай такое лицо, пожалуйста! – Паула отпила глоток виски, ожидая, что скажет Анна. – Приходится заново привыкать друг к другу, понимаешь?
Анна по-прежнему молчала.
– Меня же не было полгода с лишним. – В голосе Паулы зазвучали умоляющие нотки. – Ну не молчи, скажи хоть что-нибудь!
–
– Что люди меняются…
– Ну и как, ты изменилась?
– Не думаю, что все так просто. Наверное, я надеялась, что все… встанет на свои места, не знаю… Что если посмотреть на все со стороны…
– Вечно ты хочешь посмотреть на все со стороны… – улыбнулась Анна. – Словно стоишь в купальнике на трамплине и считаешь: «Раз, два, три, на четвертый раз…»
– …нырни! – подхватила Паула.
Анна засмеялась:
– Или, скорее, на пятый, а то и на шестой…
Паула не знала, обижаться на это замечание или нет. Она сделала еще глоток виски, на этот раз побольше.
– Я так хочу, чтобы на этот раз все было хорошо. Понимаешь?
– Думаю, да.
– Я же скучаю по Юхану, когда уезжаю.
– А когда возвращаешься?
Паула не успела ответить: Стуре и Юхан вернулись из кухни.
– Вы, кажется, собирались мыть посуду? – поинтересовалась Анна.
– Зачем делать сегодня то, что можно оставить на завтра? Мы хотим общаться с вами… – Стуре взял бокал и уселся в кресло у журнального столика.
– И спокойно допить вот это, – добавил Юхан, усаживаясь в другое кресло. – Выпьем же, – он взглянул на Паулу, – за женщину.
Паула улыбнулась в ответ.
Из постели Паула выбралась только после обеда, когда Юхан уже ушел на работу. На кухонном столе лежала записка: «Люблю тебя». Паула включила кофеварку и села за стол. Зазвонил телефон, и она вздрогнула.
– Привет, это Анна.
– Привет, спасибо за вчерашний ужин!
– Тебе спасибо. Как ты?
– Бывает и лучше. Только что встала. Когда же я запомню, что триста граммов виски – не лучшее завершение вечера…
– Ты, по крайней мере, смогла отдохнуть. А бедный Юхан…
– Да, он говорил, что и сегодня будет составлять рапорты. Похмельным полицейским, наверное, непросто. Хотя он выпил меньше, чем я. И еще он крупнее.
Возникла пауза.
– Паула, послушай, на самом деле я позвонила, чтобы извиниться. Я не имела никакого права устраивать тебе допрос. На твоем месте я съездила бы меня по физиономии. Сидеть в собственном гнездышке, выпятив пузо, и ставить под вопрос чужие решения – какой позор… – похоже, Анна раскаивалась искренне.
– Да ладно. Так мне и надо. Просто не хватает смелости думать об этом самой, а ты напомнила мне о неприятном.
– Ох, прости, прости! Мне стыдно-престыдно!
Паулу рассмешили стенания Анны.
– Кстати, могу сообщить тебе, что мы это сделали.
– Что?
– Занялись сексом.
Анна
– Вчера? Не может быть!
– Правда, потом меня вырвало.
– От секса? – возмущенно воскликнула Анна.
– Нет, конечно, не от секса. – Паула попыталась успокоить подругу. – Меня вырвало от виски.
– А, понятно…
– И не думай, что Юхан напал на несчастную, беззащитную, в стельку пьяную девушку. Девушка сама его соблазнила.
– Тем, что ее стошнило на него…
– Нет, я же говорю, что вырвало меня после. Слушай все сначала: я начала приставать к Юхану уже в такси. Всю дорогу домой ему удавалось меня сдерживать. Но как только мы оказались в квартире, я сделала ему минет, прямо в прихожей…
– И тогда тебя вырвало? Ох, знаю, я тоже обычно…
– Да нет же, слушай! – Паула снова перебила Анну. – После этого мы занялись сексом на диване. А потом меня вырвало.
– И никаких нежностей?
– Никаких нежностей. Когда я вернулась из ванной, Юхан уже спал.
– Как романтично…
– Да, но дело, по крайней мере, сделано.
– А я-то думала, сексом занимаются по любви. Или, возможно, из похоти… Но уж никак не ради галочки.
– Эй, послушай, ты, кажется, позвонила попросить прощения за то, что суешь нос не в свои дела?
– Ой, правда! – Анна на секунду умолкла. – Можно пригласить тебя на чашечку кофе в знак раскаяния?
– С удовольствием, но не сегодня. Я ужинаю у папы.
– Понимаю. Тогда созвонимся на неделе.
– Конечно.
– Все, не могу, пойду пописаю. Обнимаю тебя. Выпей кока-колы.
– И я тебя обнимаю. Услышимся.
Часы показывали половину четвертого, а отец обещал забрать ее на станции без десяти пять. Паула допила кофе, проглотила стакан простокваши и съела несколько сухарей. Затем быстро приняла душ и оделась. На полпути к вокзалу она вспомнила, что забыла подарки, пришлось бежать обратно. Ближайший поезд Паула пропустила, а когда наконец отыскала телефонный автомат, принимающий монеты, оказалось, что отец уже выехал. На следующий поезд она едва успела: взмокшая и дрожащая с похмелья, плюхнулась на разрисованное маркером сиденье, прижалась лбом к прохладному стеклу и лишь милостью Провидения, если таковое существует, проснулась перед своей станцией.
Ожидая Паулу, опоздавшую на полчаса, отец курил возле машины. Дома Анита курить не позволяла, да и на улице тоже. Заметив Паулу, он помахал ей и раздавил сигарету.
– Прости, что опоздала. Я звонила, но ты уже уехал.
– Да, хотел кое-что купить по дороге, – сказал отец, обнимая ее. – Поехали.
Они сели в машину, отец повернул ключ зажигания. Плотный тембр Джонни Кэша заполнил салон. Паула вздрогнула от громкого звука колонок.
– Слушал по дороге сюда, – объяснил отец и приглушил музыку, так что лишь самые высокие ноты пробивались сквозь шум мотора.