На чужом празднике
Шрифт:
— И что ты думаешь? — спросила она, поглаживая «приятеля».
— В данный момент я не в состоянии мыслить. Кровь покинула мозг и ушла… куда-то.
— Я имела в виду кровать. Она такая же мягкая, какой ты ее представлял? Она тебе нравится?
— Мм… — единственное, что мог произнести Клаус, почувствовав, как ее руки ласково сжимали «приятеля». Потом на месте рук оказались ее горячие губы. — Стой, подожди минуту, — вскричал он, приподнявшись. — Давай сначала поужинаем, а потом займемся десертом.
Санни улыбнулась, зная, что ожидание обычно не доставляет мужчинам
— Я считаю, что жизнь временами горькая, и поэтому можно начинать со сладкого.
Клаус нежно накрыл собою Санту, держа ее руки в своих. Их тела и губы слились воедино. Он вошел в нее твердо и дразняще-медленно. Постепенно темп его движений изменился, все нарастая до тех пор, пока они одновременно не достигли наивысшей точки блаженства.
Через несколько минут Санни открыла глаза и с удивлением обнаружила, что Клаус лежал обнаженным, а она, наоборот, полностью одетой, даже в туфлях. Впервые в жизни она занималась любовью обутой. И все было потрясающе.
Шестое чувство подсказывало ей, что и он испытывал то же самое. Морган выбрал ее одежду сам и точно попал в цель. Он был необычный человек, но это она поняла еще тогда, когда он впервые вошел в кабинет и в ее жизнь. А завтра, возможно, уйдет. Но Санни не хотелось об этом думать. Она просто решила наслаждаться праздниками. Клаусу не пришлось соблазнять ее, чтобы заманить в постель: она была готова к этому сама после поцелуя на ярмарке.
Если бы только исполнилось ее желание и он никуда бы не уехал! Но то было лишь желание, и ей оставалось только надеяться. Сердце подсказывало Санте, что они могут подарить друг другу счастливое Рождество.
— Не знаю, как ты, но я просто умираю с голоду, — прервал Клаус ее мысли.
Он перекатился на бок и чуть не упал с кровати, но удержался.
— Я, возможно, найду в холодильнике что-нибудь пожевать, — предложила Санни.
— Ну нет. Я обещал тебе шикарный ужин, и он будет. Кроме того, ты меня уже однажды накормила.
При этих словах она покраснела.
— Думаю, мы пропустили время.
— Тогда закажем снова. Я скажу им, что мы были очень заняты. Но сначала я приму душ, а ты отдохни немного.
Санни не стала спорить. Она понежится немного в мягкой и теплой постели, а потом встанет, примет душ и наденет что-нибудь другое на выход. Она услышала шум душа и представила сильное мускулистое тело любовника под струями воды. Она так размечталась, что не заметила, как шум прекратился, и не слышала ничего, пока до нее не донесся его пронзительный крик. Она вскочила с кровати и пулей бросилась в ванную, гадая на ходу, что он сломал, если поскользнулся и упал. Все оказалось намного хуже.
Клаус стоял бледный как полотно, согнувшийся от боли, и дул на своего «приятеля».
— Что случилось?
— Электрощипцы, — проскрежетал он. — Я не знал, что они включены, наклонился и обжегся.
О господи! Не стоило удивляться его бледности: он чуть было не кастрировал себя. И Санни с ехидством подумала про себя, что все-таки она молодец и отведала десерт до того, как случилось несчастье.
9
До вчерашнего вечера Санта так и
На этом вечер закончился. Вместе с запланированным ужином. И роман с Клаусом тоже. Под бесконечные извинения он покинул ее дом.
Она взяла подушку, на которой вчера лежал любовник, и, прижав ее к груди, с упоением вдыхала сохранившийся запах его лосьона. Она лежала под одеялом абсолютно нагая, и ее единственным одеянием были серьги и кольцо, выбранные гостем.
Вчера, собираясь спать, она убрала злополучные щипцы подальше, приняла душ и легла, но не могла заснуть.
Санни была заведена: она провела вечер с мужчиной, который знал, что хотел, не стеснялся брать и давать взамен. Думая о нем, она чувствовала, как горят щеки. Никогда еще близость не была так приятна, как это было вчера. Этот мужчина возбудил ее, не прикасаясь к ней: он просто выбрал одежду, которую хотел бы видеть на ней, и разложил на кровати, как для девушки из гарема, готовящейся навестить пашу.
Ей было любопытно узнать, что он думал и чувствовал, когда перебирал ее вещи, не следил ли за ней тайком, пока она, обнаженная, стояла под душем.
Никому другому Санта не простила бы подобных вольностей. Но Морган сделал это так красиво и заботливо, что она не разозлилась, а приняла все с благодарностью.
Часы показывали, что пора вставать, но она наслаждалась воспоминаниями о сказочном блаженстве, о тихо произнесенных словах на каком-то языке, внесших загадочность в их отношения. Да, воистину Клаус был необычным. Что он произнес в момент безудержной страсти? Сказал ли он: «Я люблю тебя»? Мог ли произнести такое?
Урчание в животе заставило прервать сладкие воспоминания. Они вчера так и не сходили в ресторан, а она не стала ужинать. Сейчас организм настойчиво требовал пищи. Томно потянувшись, она села, и покрывало, скрывавшее ее тело, упало, обнажив плечи и грудь. Санта рассмеялась. Она и представить себе не могла, что бы сказал Клаус, увидев ее грудь. Но ему не посчастливилось, а другие мужчины, с которыми она встречалась, всегда отмечали этот феномен.
Санни слезла с кровати и надела длинный стеганый халат. Пройдя на кухню, она призывно глянула на телефон и проверила, не отключен ли зуммер.
Голод усиливался, и она принялась искать что-нибудь съестное. А поскольку настроение было праздничное, она выбрала любимый завтрак — омлет с сыром и зеленым горошком. Сочетание подогретых гренок и черного кофе заставило желудок замолчать.
— Ну, позвони же, — уговаривала она хранивший молчание телефон.
Больше всего на свете Санни ненавидела минуты ожидания, особенно если они были связаны с мужчиной.
Раздался звонок в дверь, и у нее ёкнуло сердце: он! Это даже лучше, чем телефон. Она надеялась, что Морган приехал сообщить, что передумал, и тогда она пригласит его к Коммонам на Рождество.