На чужой войне
Шрифт:
Дональдану удалось связаться с миротворцами, и через четверть часа над ними завис «хуммингбирд», который забрал их с ближайшей полянки.
На базе, куда их отвезли вместе с пленником, о них, казалось, вообще забыли. Дональдан считал это хорошим знаком: значит, вплотную занимаются лерн-генералом. Еще лучшим знаком Джерри посчитал то, что под вечер к ним зашел сам генерал Вуцкерн, и с его лица, всегда надменного, как у всех представителей норби и горсу, не сходила широкая улыбка.
Джерри на вопрос о том, как они провели все это время, рассказал
Улыбка сошла с лица генерала. Он долго разглядывал солдат, молча переводя взгляд с одного на другого. На его лице не дрогнул ни один мускул. Неизвестно, о чем он думал. Возможно, вспоминал свои ошибки, которые привели к этому бардаку, или о том, что поступки солдат – лишь последствия его ошибок, а может быть, о чем-то еще…
Наконец он встал и произнес:
– Хрен с вами, пусть будет так, как ты сказал, капрал. Проверять я вас не буду, даже получите награду и продолжите служить дальше.
Четверка вскочила как ужаленная и гаркнула:
– Благодарю, мой генерал, сэр!
Часть V
Милость императора
1
Основные силы миротворцев пробыли на Футоксе еще месяц. Лерн-генерала, по всей вероятности, «выжали» до капли, ибо авиация носилась в небе как угорелая с большими бомбами на подвесках, а возвращалась без нех. Работали также крейсеры на орбите. Ночи сопровождались сильным звездным дождем, а утром сообщались сводки об уничтоженных базах и лагерях мятежников.
Неро Баддара нашли, и, что приятнее всего, живым. Он с двумя своими бойцами за две минуты до бомбардировки вышел из лагеря по ягоды. Бойцы иногда собирали дары леса, чтобы немного разнообразить стол, состоящий в основном из сухих пайков. Оглушенного, его обнаружили под завалами из поваленных деревьев.
Дональдан все же не мог отделаться от тягостного ощущения, даже страха. «А вдруг генерал передумает и решит все-таки проверить нас, учинив допрос с пристрастием, а потом предать суду?» – размышлял он в подавленном состоянии, но проходили дни, а ничего не происходило.
Лишь однажды за ними пришел офицер с двумя солдатами. Сердце Дональдана ухнуло вниз, но все обошлось. Капитан привел его в кабинет к генералу, где тот вручил ему новые знаки отличия.
– Поздравляю с повышением, – протягивая погоны, сказал генерал Вуцкерн. – Теперь ты унтер-офицер.
«Мог бы и на лейтенанта расщедриться», – с облегчением подумал Джерри, принимая погоны и, вытянувшись в струнку, отчеканил:
– Служу империи и Его Императорскому Величеству, сэр!
Генерал кивнул, и Джерри строевым шагом вышел вон, подумав: «Не расстреляли – и ладно».
Миротворцы редко назначали офицеров не из числа горсу и норби. Дональдан знал, что он по всем статьям достоин офицерского звания:
«Ты забыл о своих преступлениях против империи и ее солдат, – напомнил себе Джерри, испытав чувство отвращения к себе за те убийства, которые он совершил, находясь среди сепаратистов. – Поэтому не ной».
Уцелевших солдат, тех, которых бросили в бой сразу из учебки, – от всего корпуса их остался только батальон, – привели к присяге и стали грузить на транспортное судно. Проблемы на очищенной от основных сил мятежников планете останется решать ограниченный контингент миротворцев. Излишки солдат следовало перебросить на другие планеты, где продолжались сражения с сепаратистами. А таких было еще много.
Джерри получил свой взвод, в который вошли оставшиеся с ним люди. Их повысили до капралов, и каждый командовал во взводе отделением. В целом Дональдан остался доволен развитием ситуации. По крайней мере теперь он не находился в столь щекотливой ситуации, как на Футоксе, между молотом и наковальней – миротворцами и мятежниками.
Но что-то ему не давало покоя. И когда к нему снова пришел капитан, Джерри понял, что свое благополучное положение и даже повышение придется каким-то образом отрабатывать.
– Унтер-офицер Дональдан…
– Сэр, – вытянулись перед капитаном Джерри Дональдан и все его солдаты.
– Вас желает видеть генерал Вуцкерн.
– Уже иду, сэр…
Джерри шел вслед за капитаном и все никак не мог понять, что с этим офицером-миротворцем не так.
«Ба, да он лысый! – наконец, осознал Дональдан. – И не от природы, а именно побрит!»
Джерри ничего не понял. Миротворцы всегда славятся своими волосами, для них это признак положения, знатности. Остриженный миротворец – все равно что униженный. Но капитан не производил впечатления униженного (иначе его вдобавок еще и разжаловали бы).
Недоумение было столь велико, что Джерри решился заговорить с офицером, что не приветствовалось.
– Мой капитан, разрешите спросить?..
– Спрашивайте, унтер-офицер.
– Кх-м…
– Я понял, унтер-офицер, тебя интересует, почему я обрит наголо? – спросил капитан, не оборачиваясь и продолжая идти.
– Так точно, мой капитан.
– Я отвечу. Личному составу еще не сообщили… В общем, объявлен Великий траур – скончался Его Императорское Величество…
– Император умер?!
– Да… У вас все, унтер-офицер?
– Так точно, мой капитан.
Дональдан еще долго шел за капитаном. Корабль был очень большим, и, казалось, полжизни не хватит, чтобы обойти все его коридоры, ниши, заглянуть в каюты, залы, технические помещения. Они шли бесконечно долго. Иногда даже приходилось пользоваться транспортными лентами и лифтами. Но вот наконец они оказались на одной из верхних палуб для высшего офицерского состава.
Капитан указал на дверь каюты, и Джерри, попросив разрешения войти и получив согласие, вошел внутрь. Генерал также оказался лысым. Дональдан даже почувствовал себя ущербным от ощущения того, что на его голове имеется короткий ежик.