На Далекой Звезде. Часть 4
Шрифт:
– Чудесно! Благодарю! Гемола, ты все же достойная хозяйка моего дома! Я останусь в замке. Нужно усилить охрану. Я немного отдохну, и после мы обсудим, что делать дальше. Скажи Реттану найти подходящие комнаты для дамы Ламм-ии. Да, и для моей невесты Алины. Она пойдет в свои прежние комнаты. Прикажи привести их в порядок и дать ей слуг.
– Твое желание закон для меня! Прежние комнаты этой замарашки в порядке. Служанка Мирра по-прежнему там, – кротко ответила госпожа Виларон.
Ликуя, сестра риогера не стала выяснять отношения ни с новой советницей, ни с нелюбимой «ринийкой».
Алина тоже не желала никаких
Получив от Мирры подтверждение, что посыльный выехал в столицу Моадир, Алина уединилась в спальне покойной Тезары. Там по-прежнему доминировал парадный портрет Моэнола во всей красе. Не посмотрев на него и не прикоснувшись к вещевым сундукам, девушка прилегла на жесткую и широкую лежанку, нетерпеливо ожидая вызволения из плена. Рядом с госпожой Эрини оказалась фляжка с надписью «ЛМ». В сосуде плескался оставшийся там хмельной амиен. «Лелара Монелен, любовь моя», – пробормотала Алина, жадно поднеся фляжку к губам. Девушка пила амиен уже год, пристрастившись к нему в замке Зелхом, от беспросветной тоски, порожденной упорством Каруана, не опускавшимся до насилия, но изнурявшим ее настойчивыми требованиями признания и любви. Время шло, и Виларон становился все настойчивей. Порции амиена тоже росли, и синие пятна на висках госпожи Эрини становились все заметнее и темнее.
Девушка почти достигла состояния временной эйфории, когда в спальне возник принаряженный Моэнол. Услышав скрип несмазанной двери, госпожа Эрини приподнялась на кровати и, увидев бывшего жениха, села на кровати так прямо, как только могла.
– Добрый вечер, Алина, – мягко, сердечно обратился Воломор к госпоже Эрини. – Надеюсь, я не разбудил вас, то есть, тебя… Мне захотелось повидаться с тобою… Видишь, мы удачно добрались в Воломорст, значит, бог Рионеб снова начал помогать нам! По совету Ламм-ии я уже разослал гонцов во все края, чтобы мои подданные узнали, что я вернулся в Воломорст живым и здоровым! Я призвал их прийти сюда с отрядами и заступиться за меня. Скоро здесь соберется много военной силы. Потом я пленю и казню самозванца Виларона. Восстановлю свои законы в моей стране! Карилана привезут сюда и казнят. Мой герб будет в каждом городе, на всех площадях! Наконец, я верну себе все! Я так доволен этим! Готов все простить тебе… Там, в Тисане, мне предсказали, что для успеха я должен простить ту даму, что нанесла мне обиду… И мне опять угодно стать твоим супругом. Ты все еще любишь меня, моя госпожа?!
Под ногой у тисанца печально звякнула разбитая напольная плитка.
Слушая этот монолог, Алина с удивлением взирала на прежнего возлюбленного. В родных стенах и после передышки к нему почти вернулась краса и стать. Но неужели он думал, что и прежняя любовь ему может достаться так просто? Не услышав ответ, Воломор подошел ближе к девушке и внимательнее посмотрел на нее. Отблески факелов заметались по позолоте его рубашки. Взбудораженные тени затеяли причудливую игру.
Равнодушно
– У меня еще нет ответа, Моэнол. Я только что выбралась из заточения и еще не пришла в себя. Мне нужно… подумать.
– Подумать о чем, Алина?! А, может… Ох! Ты любишь Виларона? Принадлежишь ему?!
– Что?! – девушка не удержалась от смеха. – Откуда такая мысль?! Как можно любить тюремщика? У меня нет ничего общего с ним. Он оставил меня в живых, чтобы использовать мое имя для всяких грязнейших дел. Ох, до чего надоели мне вы, тисанцы с итерцами! Как только носит земля вас, жалких, трусливых, первобытных захватчиков и убийц?!
– Довольно! – возмутился Воломор, топнув изящным сапожком. – Как смеешь ты говорить мне все это?! Вот погоди: как станешь моей женой, то больше этого не посмеешь!
– Уверена, что тебе повезет не больше, – мрачно ответствовала госпожа Эрини.
Тут у нее закружилась голоса, и ее повело в сторону.
– Да ты пьяна! – сообразил тисанец. – Лакаешь амиен! Тебя споил проклятый Виларон! Он постоянно тянул это пойло на пару с безумной Леларой!! Великий Рионеб! Да как ты можешь превращаться в пьянчужку?!
– Хочу, и пью!
– Ну, я заставлю тебя протрезветь! Вот погоди! Еще приползешь ко мне и будешь просить о милости на коленях! – в сердцах прокричал Воломор и бросился вон.
«Не говори гоп», – пробормотала Алина, снова удобно устроившись на кровати. Выходка бывшего поклонника никак не расстроила и даже не задела ее. Ее тяга к нему превратилась в воспоминание. Девушка с презрением представляла тисанского жениха на поле боя в Ринии. Наверное, зегениты, и в том числе, Лонер, искали столкновения с ним, а он трусливо избегал поля брани. Госпожа Эрини перестала раздумывать о несостоявшемся супруге. Ей хотелось только того, чтобы спейсер Михаила пришвартовался к стене замка Воломорст.
Алина с трудом прожила день, ночь и снова день с мыслью о скором избавлении от местных аборигенов, но так и не получила желанный результат. Вернувшись, посланец Мирры передал, что не нашел в Моадире ни Михаила, ни его родных. Дом Понирона пребывал в запустении. Неравнодушный сосед подсказал, что хозяин пропал уже давно, а его супруга и маленькая дочь исчезли недавно.
Не в силах ждать, пока соотечественники разыщут и вызволят ее, Алина принялась обдумывать самостоятельный побег из Воломорста. Напряжение нарастало, и уносило сон по ночам. Не оставляло дурное предчувствие, и очередная беда действительно пришла. На двор Воломорста прикатили повозку-клетку. Из нее вытащили и увели в замок трех человек. Стоя у окна, госпожа Эрини напрягала зрение, но так и не смогла разглядеть пленников. Тем не менее, внутренний голос шептал ей, что на пороге одна из худших трагедий на ее веку.
В тот же день подтвердились самые скверные опасения Алины. Взбудораженная Мирра принесла чудовищную новость:
– Госпожа моя, что Вы все сидите здесь? Прямо изводите себя, даже не выйдете прогуляться! Лучше сходите, посмотрите на привезенного только что пленника-ринийца. Его посадили в клетку на общем обозрении. Говорят, на него скоро натравят пиерена, и птичка полакомится им!
– Риниец и пиерен? – напряглась девушка. – Где?!
– У статуи паука Ри.
– Господи, я сейчас же туда, – набросила подаренный карлицами пэт невеста риогера.