На дальних берегах. Том первый
Шрифт:
— Ты хочешь сказать, что пульт, с которого можно управлять всем комплексом, расположен в неохраняемом коридоре?
— Располагался. Орден — не дураки, так что этот проход на новых планах замурован и попасть в него можно только из Станции Водоподготовки, для чего придется пройти через штабные помещения и казармы экипажа «Эвоката». Но там значительно меньше народа и нет таких укреплений как наверху, что логично — мало кто ожидает, что противник может высадится сразу на нижний уровень минуя сотни метров скальной породы.
— А мы можем… — оскалился Ладов.
— Кстати… — Оперативник подобрался
— Чисто теоретически… — Земцов, которому, судя по взглядам, переадресовывался этот вопрос, развел руками, — Нам ничего не мешает это сделать, однако размер помещения… Если зацепим пульт…
— А если зацепить вон ту стенку, которой проход замурован? Она-ж нам нафиг там не нужна?
— Интересная мысль! Да — очень интересная! Мы её проработаем… Коллеги — надо сделать расчет максимально точным.
Тяжелые гермоворота сомкнулись отрезая дневной свет. Аргус бывал тут неоднократно, но все равно твердыня Ордена производила на него гнетущее впечатление. В его голове крутились слова Уемануса о тех, кто построил все это. «Люди, почти… Смотря, что считать под этим термином». А потом они были сметены Катаклизмом. Или нет? Ведь раз построенные ими убежища уцелели, то и сами строители могли пережить в них творящийся снаружи ужас. Тогда где они? Стали началом для ныне живущих народов? Но как случилось так, что все их знания оказались потеряны и цивилизацию пришлось начинать с нуля? Или не с нуля? Может то, что сейчас считается даром, мистикой, ведовством и есть их технологии, чьи истоки забыты? Но если так, если таков был их путь, то почему то, что осталось здесь так знакомо человеку нашего мира?
Да — пока неизвестно, как получить бетон такой крепости, как выплавить сплав, который шутя выдерживает все попытки его разрезать, как сделать смазку, которая, спустя тысячелетия, продолжает исправно выполнять свои функции, но в остальном назначение и устройство всего вокруг не вызывает никаких вопросов. Почти никаких… В глубине комплекса были найдены странные устройства, о которых никто не смог сказать ничего кроме: «Они потребляли электричество», но опять таки — «Эвокат», плод если не таких же, то похожих технологий, поддался нынешней науке и разуму. Не целиком, не весь, но он работает, мгновенно переносится на тысячи километров в нужную точку. Значит это не колдовство, не непостижимые магические тайны, а что-то доступное, несмотря на свой высокий уровень? Что-то близкое. И, тогда, не свидетельствует ли это о том, что мы идем по стопам своих предков, познавая шаг за шагом уже им известное? Но почему, тогда, они не передали свои знания? Решили, что развиваясь с нуля их потомки не повторят старых ошибок? Или, все же, Катаклизм стал их концом и пыль, которая покрывала тут все — это превратившиеся в мельчайший прах останки тех, кто укрылся под этими сводами ища спасения?
— Учитель! — голос Валента прервал размышления, — Вы не представляете, как я рад вас видеть! Каким чудом вы тут оказались?!
— О! Валент, брат мой… Я тоже рад тебя видеть в добром здравии. Тогда, во время нашего последнего разговора… Мне показалось, что ты решил сделать нечто… Опасное.
— Вы правы.
Аргус оглянулся на приближающегося к ним быстрым шагом высокого офицера в полном облачении. Остановившись, он оглядел Аргуса и, увидев на его одеждах знак Ментора, склонился для благословения.
— Брат Аргус? Рад вас видеть, хотя роту пехоты рад был бы видеть больше.
— Взаимно, брат Галлен. К сожалению, пока мы с сестрой Ливией — это все ваше подкрепление. Но позвольте поинтересоваться — зачем вам еще люди?
— Беглец. Он категорически обнаглел! Гарнизона не хватает, чтобы надежно обложить все уровни и он этим пользуется!
— Но в донесениях вы говорили, что не сталкивались с ним?
— С ним — нет. Но он как крыса на кухне — видишь не его самого, а результаты его, так сказать, деятельности.
— Это интересно… Я думал, что он исчез без следа, но, оказывается, он активен? Надеюсь, что такое больше не повторится, но если что, то, в следующий раз, это стоило бы указать в отчетах для начальства.
— Я указывал! Будь я проклят, если мои первые отчеты не содержали все подробности, которыми я обладал! Но от меня требовали одно: «Найти!»
— Так что, со временем, ваши доклады сократились до уровня: «Нашли? — Ищем!»? Понимаю… Хорошо — тогда я переадресую свое возмущение по этому вопросу тем, кто занимался этим снаружи. Потом… Когда все это закончится, и мы все отсюда выберемся.
— Надеюсь, вы это как-то ускорите. Мне сказали, что комплекс будет запечатан до тех пор, пока его не поймают.
— Я тоже надеюсь, что у меня получится оправдать ваши ожидания. Но, сперва, я хочу восстановить всю картину событий. Я имею ввиду его побег. В нем очень много неясного.
— О! Вы будете разочарованы… — Галлен скривился, — Потому, как тут все предельно просто. Предатели! Подлые изменники, польстившиеся на деньги, предали и продали то, чему должны были служить! Впустили сюда убийц которые саботировали систему безопасности и попытались прикончить заключенного. Не преуспели — он оказался еще опаснее, чем все думали.
— А что вы скажете, друг мой? — Аргус повернулся к Валенту, — Ваше появление тут должно иметь веские причины…
— Во время моей последней беседы с заключенным, он практически прямым текстом сказал, что его могут попытаться убить, — судя по тому, как Валент чеканил слова, свою версию он повторял уже неоднократно, — Логически рассудив, что лучшего момента для нападения, чем возведение Магистра Якобуса в сан Предвозвестника им не найти, я начал наблюдать за происходящим.
— Почему же вы никого не предупредили?
— В деле были замешаны люди из Ордена Одаренных. Любой мог быть их невольным информатором — не мне вам рассказывать про их возможности, наставник. Так что, я мог положиться только на себя и надеяться, что не привлеку их внимания.
— Понимаю. Что было дальше?
— В ночь посвящения, я заметил подозрительных людей в окрестностях комплекса и последовал за ними. Он вошли внутрь через разблокированный технический лаз на оборонительном этаже и проследовали на тюремный уровень.
— Вам следовало поднять тревогу, друг мой.