На дальних мирах (сборник)
Шрифт:
Круглая диадема фиолетового света над их головами начала излагать условия Испытания.
— Каждый из вас получит в свое распоряжение тот или иной цвет. Он будет спроецирован перед вами в форме шара. Ваша задача — смешать семь красок в одну. Если получится, сможете присоединиться к нам.
— Можно узнать, какова цель Испытания? — холодно спросил Холлинред.
— Суть нашего сообщества — гармония... полная гармония всех и внутренняя гармония тех временных союзов, которые возникают в определенных ситуациях. Естественно, если вы, семеро, неспособны достигнуть гармонии
Несмотря на недовольные нетерпеливые взгляды товарищей-соискателей, Холлинред задал новый вопрос:
— Значит, вы оцениваете нас как союз? Как единое целое?
— И да, и нет,— ответил голос.— А теперь Испытание.
К своему удивлению, Холлинред увидел, как из его руки вырвалась струя краски и повисла перед ним в виде черного шара, темнее мрака космоса. Первой реакцией был шок; потом Холлинред осознал, что может контролировать окрашенный шар, заставлять его двигаться.
Он оглянулся по сторонам. Перед каждым из его товарищей схожим образом повис сгусток цвета. У гиганта с Фонделфора красный, у девушки с Дабха оранжевый, алферазианин изумленно глядел на вращающийся шар темно-желтого цвета, землянин — на зеленый, спиканин — на лучисто-фиолетовый и денебец — на шар жемчужно-серого цвета.
Холлинред перевел взгляд на свой черный шар. Ему показалось, что голос над ним прошептал:
— У Марти был бы голубой шар. Теперь спектр разрушен.
Он выбросил эти слова из головы и подтолкнул свой шар в центр круга; то же самое сделали остальные.
Цвета встретились, столкнулись, завертелись колесом и, казалось, даже заискрились. А потом начали вращаться, образуя парящую в воздухе сияющую арку.
Холлинред ждал, затаив дыхание. Казалось, его черный шар был противопоставлен остальным шести. Красный, оранжевый, желтый, зеленый, фиолетовый. Жемчужно-серый шар денебца дружественно окутывал все другие краски — кроме Холлинреда. Черный шар висел отдельно.
Потом, к его удивлению, оранжевый шар девушки-дабхианки начал меняться. Сама она стояла напряженно, закрыв глаза. Ее тело было обнажено, по коже струился пот. Оттенок ее оранжевого шара смещался в сторону серого цвета у денебца.
С остальными происходило то же самое. Один за другим они достигали контроля над своим цветом — сначала спиканин, потом алферазианин.
«Почему я так не могу?» — в ярости думал Холлинред.
Он напрягался, стараясь изменить оттенок своего черного, но ничего не получалось. Остальные цвета уже почти смешались, продолжая вращаться; преобладал серый, но это был не серый денебца, а другой, ближе к белому. Охваченный нетерпением, Холлинред удвоил усилия; для победы группы было необходимо, чтобы его упрямый черный смешался с остальными.
— Черный по-прежнему в стороне,— произнес кто-то.
— Мы не выиграем, если его не будет с нами.
Сейчас темное пятно резко выделялось на фоне нарастающей молочной белизны остальных. Не осталось и намека на первоначальные цвета, все они изменились, кроме черного. Холлинред истекал потом; его цвет был единственным, в своем упорстве лишающим
— Черный все еще не с нами,— произнес напряженный голос.
— Черный — цвет зла,— сказал другой.
— Черный это вообще не цвет,— заявил третий.— Черный это отсутствие цвета. Белый включает в себя все цвета.
И четвертый добавил:
— Черный не дает нам стать белым.
Холлинред переводил взгляд с одного кандидата на другого, безмолвно взывая к ним. От усилия на лбу у него выступили вены, но черный оставался таким, каким был, и не смешивался с остальными.
Сверху донесся голос наблюдателя, в котором внезапно зазвучали обвиняющие нотки:
— Черный — цвет убийства.
Вторя ему, девушка с Дабха почти пропела эти ужасные слова:
— Черный — цвет убийства.
— Разве можно позволить, чтобы среди нас находился убийца? — спросил денебец.
— Ответ очевиден,— сказал спиканин, кивнув на непокорный мазок черного, пятнающий почти белый шар в центре группы.
— Нужно изгнать убийцу до того, как Испытание закончится,— проворчал великан с Фонделфора и с угрожающим видом двинулся в сторону Холлинреда.
— Смотрите! — в отчаянии воскликнул Холлинред.— Взгляните на красный!
Шар великана откололся от серого и стал стремительно, очень заметно чернеть.
— Значит, так действовать нельзя.— Великан остановился.— Мы должны сделать это вместе, или все потерпим неудачу.
— Держитесь от меня подальше,— сказал Холлинред.— Это не моя вина, что...
Но они уже схватили его — четыре пары рук, две когтистые лапы, два извивающихся щупальца. Холлинред почувствовал, что его поднимают в воздух. Стараясь вырваться, он отчаянно извивался, но они продолжали поднимать его...
... а потом с силой бросили на суровые, жесткие камни.
Он лежал и чувствовал, как жизнь покидает тело. Он знал, что для него все кончено,— и глядел, как остальные вернулись на свои места и снова образовали круг. Черного больше не было.
Глаза Холлинреда стали закрываться, но он еще успел увидеть, как шесть цветов смешались в один. Теперь, когда они изгнали убийцу из своей среды, ничто не препятствовало им слиться в гармонии. Жемчужно-серый превратился в чистейший белый — единство всех цветов. Когда это произошло, угасающий взгляд Холлинреда зафиксировал, как все шестеро выскользнули из тел и устремились вверх, к собратьям, парящим в небесах в половодье сияющих красок.
Два сапога — пара
Был первый день вербовки на этой планете, и у снятого мной в аренду бюро очередь растянулась на сотни футов. Я видел, слышал и обонял ее, идя сюда из отеля.
Трое моих людей, Очинлек, Стеббинс и Ладлоу, шли впереди, прикрывая меня, как щитом. Вглядываясь в просветы между ними, я оценивал улов. Здесь были представлены экзоты всех размеров и форм, всех цветов и структур, и каждый мечтал о контракте с Корриганом. В Галактике полным-полно диковинных созданий, но едва ли найдется хоть один вид, способный противиться соблазну выставить себя напоказ.