На Диком Западе
Шрифт:
Бауман уже не хотел скрывать своего недоверия и сказал:
— Теперь я могу удовлетворить ваше любопытство и признаться, что неприятные мне личности — это вы и ваш брат.
Оба мексиканца схватились за ножи.
— Это явное оскорбление, и оно не пройдет вам даром! — воскликнул Эмилио, вскакивая со своего места.
— Я привык говорить в глаза правду всякому и на этот раз не намерен изменять своих привычек.
— Что же вы о нас думаете? — спросил Карлос, весь дрожа от злости.
— Я думаю, что вы
Оба брата выхватили ножи из-за пояса и бросились к Бауману.
— Мы требуем удовлетворения тут же и сию минуту, иначе мы принудим вас к этому силой.
Бауман оставался совершенно невозмутимым и только направил револьвер на говорившего:
— Если вы сделаете еще хоть шаг вперед, я немедленно уложу вас на месте, а Мартин выстрелит в вашего брата. Имя Бауман вам незнакомо, но меня все племена называют по-своему, и все эти имена означают одно и то же — Гроза Медведей. Теперь вы, вероятно, припомните, что кое-что слышали обо мне.
— Как? Неужели перед нами известный Гроза Медведей? — вскричал Бен Нью Мун.
— Да, он самый, — отвечал Бауман.
— Я о вас очень много слышал. Вы были взяты индейцами сиу в плен.
— Совершенно верно, храбрые Виннету и Разящая Рука освободили меня.
— Об этом выдающемся подвиге Разящей Руки мне тоже говорили. Я счастлив, что мы с вами встретились. Надеюсь, что происшедшее сейчас недоразумение забудется, и вы возьмете свои слова назад. Не правда ли?
— Слово «лгуны»? Никогда!
— Но разве вы можете это доказать?
— Я никогда не говорю того, чего не могу доказать. Во-первых, очень странно, что слуги несколько минут припоминают имя своего господина, а во-вторых, я несколько месяцев жил близ Сан-Диего, где даже не слыхал никогда имени Монтаио, и поэтому утверждаю, что там нет имения Эчилло! Очевидно, это название вымышленное и придумано тут же, во время разговора. Но вы можете спрятать свои ножи и оставаться здесь, — обратился он к братьям Кортеджо, — я вас не гоню только потому, что вы пришли с порядочными людьми.
Братья переглянулись и нехотя опустились на прежнее место.
Между тем наступили сумерки. Разожгли костер, и, так как листьев было мало, Мартин направился к кактусовым кустам. Место, где находилось общество, было очень низким, со всех сторон его защищал большой кустарник, и поэтому никто не заметил, что начинается ураган. Все были поражены жутким ревом и свистом — это ветер поднимал целые облака песка, сыпавшегося дождем на землю. Это приближался торнадо. Вдруг они услышали, что Мартин зовет их. Все поспешили к нему и увидели поразительную картину — в ложбине за кустарниками она не могла быть заметна.
Все пространство, где росли кактусы, было залито морем огня; каждое растение, каждый листок сверкал маленькими огоньками. Все стояли, пораженные волшебным явлением.
— Что
В ответ ему, с того места, где они раньше сидели, прозвучал голос;
— Это огоньки Великого Духа, которые он зажигает, когда хочет предостеречь своих детей.
— Это мой проводник, — объяснил Бауман, — он, по обыкновению, подъехал неслышно.
Все повернулись к тому месту, где потухал их костер, — там действительно стоял всадник. Это был индеец в национальном костюме, с украшением из перьев в длинных черных волосах. В руке он держал винтовку в серебряном окладе. Янки и мексиканцы страшно испугались и чувствовали себя будто в ловушке.
— Откуда здесь краснокожий? — спросил Портер. — Он, вероятно, не один?
— Нет, он один, — сказал Гроза Медведей. — Это Виннету, известный предводитель апачей.
Индеец слез с лошади и, не обращая внимания на то, что все присутствующие с любопытством разглядывали его, подошел к Бауману.
— Я прекрасно знаю направление торнадо, и мои мысли мрачны, как эта ночь, — сказал он. — Разящая Рука теперь находится в Льяно. Конечно, он достаточно опытен, чтобы суметь вовремя укрыться, но ураган начался так неожиданно, что мог застать его врасплох, и тогда он погибнет в пустыне, занесенный песком.
— Это было бы ужасно! Нам надо торопиться на помощь к нашему другу.
— Мой брат напрасно торопится. Если Разящая Рука во время урагана был в пустыне, то, к нашему несчастью, мы найдем только труп, и потому нам остается надеяться, что он счастливо избег этой участи. Дождавшись утра, мы пойдем навстречу. А пока пусть мои братья присядут к костру.
— Насколько я понял, — обратился Портер к Бауману, — Разящая Рука и есть тот, кого вы здесь ожидаете?
— Совершенно верно, и он приедет не один.
— С кем же?
— Насколько мы знаем, с ним Толстый Джемми и Длинный Дэви — их имена вам, вероятно, известны.
— Конечно, я не раз слышал об этих охотниках.
— Затем еще Хоббл-Фрэнк и негр Боб. Но, я думаю, найдется много желающих пройти пустыню Льяно под опытным предводительством Разящей Руки, и потому рассчитываю, что мы встретим большое общество.
— Жаль, что мы с вами расстанемся. Мне бы хотелось увидеть хоть раз в жизни Разящую Руку, этого непобедимого храбреца.
— Мы тоже решили рано утром ехать навстречу нашему товарищу, и можем отправиться вместе, тогда вы его наверняка увидите.
Бауман смотрел некоторое время на лицо Бен Нью Муна — оно было странного темного цвета, а кожа носила следы ожогов — и затем спросил:
— Простите мое любопытство, но меня все время занимает цвет вашего лица. Как это произошло?
— Этим я всецело обязан одному негодяю, который назвался Веллером, но затем я узнал, что на самом деле его зовут Шталингфор.