На другом берегу осени
Шрифт:
Геннадий Павлович достал из ящика стола зеркало, протянул Веронике.
– Давай, снимай.
Та аккуратно сдернула пластырь, оттёрла пальцем мазь.
– Хрена се, - протянул Тимур, - слышь, мать, а у тебя там точно прыщ был? Может, сам прошел?
Мать вытерла слезу. Вскочила, чмокнула Артура в щеку и убежала.
– Так, Тимур, иди пока,- распорядился директор. – А ты, Артур, присядь.
Он подождал, пока дверь закроется.
– Что еще можешь?
– Растяжения несложные, вот такие мелкие дефекты кожи, если рана открытая, то могу сделать так, что затянется быстро, ушибы, насморк,
– Не густо. Значит, сделаем так. В субботу тут появится одна клиентка, она приезжает на процедуры, ну и в бассейне поплавать, со знакомыми поговорить, вместе с Тимуром займетесь ей. Он ее массажист, но больно баба достает его, парень женат, жену любит, а тут такое. Так что он против не будет, если ты ей займешься. Тут твоя внешность и сыграет, навряд ли на тебя она западет, так что всем будет лучше. Договорились? Так что приезжай в субботу часам к трем, только не опаздывай, если что – перезвони.
Директор подошел к окну, посмотрел, как недавний гость выезжает под открывшийся шлагбаум на недешевом мотоцикле, вздохнул. Вернулся к столу, выбрал номер из быстрого набора, позвонил.
– Да, он приходил. Уехал только что. Нет, чудес не видел, но то, что было, впечатляет. В субботу выйдет, а потом как договоримся. Держу на контроле. Есть.
В этот день в больнице Артур так и не появился, на следующее утро даже получил за это выговор и обещание лишить премии. И вызов к директору.
На месте Маши сидела Ирина, толстушка из отдела кадров, она бодро печатала что-то на компьютере и одновременно разговаривала по телефону. Увидев Артура, махнула рукой, мол – садись, быстро закончила разговор и убежала в кабинет главврача. Вернулась, поманила медбрата рукой, подмигнула.
Артур зашел, в кабинете, кроме Лейбмахера, сидел еще один человек – лет восьмидесяти, почти лысый, сухощавый, в дорогом костюме и рубашке с золотыми запонками. Даже сидя в кресле, он опирался обеими руками на трость черного дерева с гладким каменным набалдашником.
– Вот, пожалуйста, - Иосиф Соломонович кивнул Артуру на кресло, - это и есть Артур Громов, наш медбрат. А это, Артур, друг твоего отца и одновременно мой близкий друг, Майер Викентий Павлович.
– Очень рад, - Артур вскочил, наклонил голову, сел обратно.
– Взаимно, - проскрипел старик. – Я с вашим отцом давно знаком, еще когда он курсантом был. А вот про вас, молодой человек, только сейчас услышал. Где же он вас прятал?
– Он сам от нас прятался, - Артур скромно улыбнулся, - до пятнадцати лет я и не знал, что у меня есть отец, а как мама умерла, он и появился.
– Вот как бывает, - старик пожевал губами, - знаете, юноша, я тут ложусь на обследование, зайдите ко мне после обеда, как-никак сын старого друга, хотелось бы познакомиться с вами поближе.
–
– На нем, Артур.
– Обязательно зайду, - Артур поднялся.
Майер глядел на него выцветшими глазами, не снимая рук с трости. Так что медбрат рукопожатия не дождался, поклонился коротко и вышел из кабинета.
– Бойкий молодой человек, - протянул Майер.
– И не говори, - Лейбмахер достал стаканы, бутылку. – Выпьем?
– Нашел что спросить, я же лечиться приехал. Вот анализы сдам, тогда и лекарство примем. Как твое впечатление?
– Не знаю, - главврач пожал плечами, - сам понимаешь, всякое навалилось. С Машей вот проблемы, Павел этот. Даже не пойму, радоваться или нет. Ты знаешь, что он внучку вылечил? Лева осматривал ее, сказал – чудеса.
– Знаю, - Викентий Павлович погладил набалдашнк, - прям как Толя.
– Нет, - Лейбмахер помотал головой, - Толя такое не мог. Боль там головную унять или отек снять – да, а вот так, чтобы зажило за минуту, и близко не было. Говорят, он обьявился?
– Выдумки, - улыбнулся Майер, натянув на лице сухую кожу. – С того света не возвращаются. Ну я пойду, вечерком с тобой еще посидим. И подарок у меня есть для тебя, как раз вечером привезут. Нет, не проси, не скажу, это сюрприз. Где палата, я знаю. Осматривать меня кто будет?
– Сиваков из терапии. Как и в прошлый раз. А там по показаниям.
– Хорошо, - Майер неожиданно для его возраста легко поднялся, - не прощаюсь, Ёся.
В коридоре возле отделения Артур столкнулся с Мариной, та пролетела мимо него, даже не поздоровавшись.
– Чего это с ней, - спросил он у старшей медсестры.
– Да, - та махнула рукой, - там такое. Брат у нее двоюродный пропал, вторую неделю ни слуху, ни духу. Говорят, денег был должен много, а теперь с нее требуют. Так что дело темное.
– А в полицию не обращалась?
– Нет, - Елена Александровна поджала губы осуждающе, - говорю я ей, позвони, если бандиты всякие тревожат, нет, говорит, сама разберусь. А что она разберется, сама в однушке живет сьемной, семья где-то в Мухосранске, только что машина дорогая, не пойму я этих молодых, вот ничего за душой нет, а они телефоны всякие покупают, смартфоны, машины. И все в кредит. У тебя тоже в кредит?
Она с подозрением поглядела на Артура.
– Нет, - поспешил откреститься парень, - отец денег оставил, пока хватает.
– Все равно, неправильно это, - убежденно сказала медсестра. – По средствам надо жить. Чтобы на черный день.
– Правильно, - поддержал ее Артур. – А не знаете, что за Майер ложится в терапию, в вип?
– Кто ж не знает, приятель это старый Соломоныча нашего, каждые полгода к нам на обследование приезжает. Какой-то из бывших, он вообще к их, - медсестра показала пальцем вверх, - больнице прикреплен, но доверяет только нашему главврачу. И ладно бы как все блатные, лежал и требовал забесплатно, так ведь и медсестрам денежку даст, и врачам, да не жалкую тысячу, а пятерку или даже десяточку, а то и две. Золотой человек, вот ведь как терапии повезло, наших-то он редко зовет, если только бывает Павла Анатолича, но тот, душа святая, денег не берет. Святой у тебя брат, Артурчик.