На этом берегу
Шрифт:
— Я рада тебя видеть. Как зимовалось? Ой, а кто это с тобой? Тоже альв? — вопросы сыпались из женщины как горох в прореху мешка.
— Это мой друг — звать его Гилд. — представил Риан своего сородича.
— Здравствуйте! — церемонно выдавила Лита и неловко поклонилась, разрумянившись как маков цвет от одного взгляда на нового альва.
— Здравствуйте… — Гилд тоже смутился.
Он вообще не привык видеть женщин, а тем более так близко. Лита показалась ему очень симпатичной. От нее пахло воздухом и травой, и еще чем-то нежным, почти неуловимым.
—
— Господь миловал, все в порядке. Зима была лютая, я часто думала, как ты там, в диком лесу, совсем один. А у тебя, оказывается, была компания.
Риан не стал уточнять, когда он познакомился с Гилдом. Так, на всякий случай.
— Заходите, я вас угощу кашей, — пригласила Лита.
Лезть в её темную конуру не хотелось ни Риану, ни Гилду. Как и все деревенские жители, она делила свое обиталище с козой и её приплодом, и там даже вдвоем было крайне тесно.
— Спасибо, мы уже ели. Можно будет у тебя оставить один мешок с мукой?
— Отчего же нет? — удивилась женщина. — Оставляй. Вот и будет повод появиться еще разок.
Лита простодушно рассмеялась своей задумке.
— Тогда хоть молочка свежего испейте. У моей Илки молоко самое вкусное.
— Не откажемся.
Гилд стоял чуть в стороне, не решаясь подойти ближе. Мимолетные взгляды, которые бросала на него Лита, заставляли альва краснеть. В них сквозило любопытство, проницательность деревенской женщины и что-то еще, чего Гилд не мог понять. Обычно мысли людей были ему открыты, он без труда читал в их сердцах и порой делал над собой усилие, чтобы не видеть того, что становилось явным. Лита казалась ему бесхитростной и простой, но чего-то в ее эмоциях он понять все же не мог.
Меж тем женщина вынесла им молоко в двух грубых глиняных кружках. Оно действительно было вкусным, и угощение это было тем более ценно, что у Литиной козы, Илки, сейчас были козлята, а это значило, что лишнего молока почти нет. Гилд с наслаждением пил волшебный напиток, нечасто ему случалось пить свежее молоко. Запрокинув голову, он не хотел потерять ни капли, однако последним глотком альв чуть не поперхнулся. Лита смотрела на мужчин в упор, со странным, загадочным выражением на круглом, курносом личике.
— Спасибо! — почти хором поблагодарили они, передавая женщине кружки.
Она улыбнулась в ответ.
— А у нас для тебя тоже подарок есть. — Заметил Риан, и достал из мешка только что купленные сережки.
— Это мне!?! — Лита взвизгнула и всплеснула руками. — Неужели! Красота-то какая! Ой, спасибо!
Приподнявшись на цыпочки, она лихо чмокнула альва во впалую щеку, и хотела было сделать тоже самое в отношении Гилда, но засмущалась, опустила благодарно голову и только осторожно коснулась его плеча. Весь её вид говорил, что она очень хотела бы поцеловать красивого парня, но так и не решилась. Вдруг он что подумает.
Риан заговорил с хозяйкой о деревенской жизни, расспрашивая ее о начале гонений на альвов, спрашивая, о чем судачат в округе. Пока старые знакомые, альв и человек, говорили между собой, Гилд нагнулся и
Скосив глаза, женщина посмотрела на альва. Просто поразительно, о них говорят, что нелюди очень жестоки. Что же ждет их народ, какова их судьба?
Лита понизила голос и осторожно спросила:
— Откуда он — этот твой Гилд?
— Это уже не имеет значения, — ответил тот. — Нас так мало, какая разница.
— И то верно. Теперь я за тебя спокойна, не одичаешь в чащобе. — Усмехнулась травница. — Смотри, ты мне обещал трав набрать.
— Конечно, не переживай, — заверил её Риан. — Все, как уговорено.
Поставив в сенях у Литы мешок с мукой и тепло попрощавшись с хозяйкой, альвы тронулись в путь. Вначале у Риана возникла идея нести оставшийся мешок по очереди, но после первых шагов, они отвергли ее и взялись за края мешка с двух концов. Такое движение волей-неволей располагало к длинному разговору, и начался он, конечно же, с обсуждения Литы. Хоть и не были альвы, по мнению многих, людьми, но мужчинами были, и обойти стороной эту тему они не смогли.
— Знаешь, если бы не Лита, то меня бы в деревне совсем не приняли.
— Почему?
— Выглядел я и держался хуже зверя лесного. Деревенские меня боялись до икоты, думали — леший. Лита была первой, кто заговорил со мной. Казалось бы, простая девушка, неученая, а не побоялась. Впрочем, она-то как раз самая ученая, за исключением отца Такера. Лита — сирота, и бывшая травница взяла её к себе из жалости и учила пользовать людей и скотину травами не просто так, а по древним свиткам.
— Лита не замужем? — поинтересовался Гилд, и снова покраснел от смущения.
— Нет, по традиции травница замуж не выходит. Оно может и к лучшему, потому что у людей жизнь замужней женщины вдвойне тяжела. Они рожают каждые два года, и к тридцати превращаются в старух от родов и работы. Или умирают. Мне всегда было жалко людских женщин. Мужчин — никогда, а женщин…
— Почему же так… не понимаю. Лита умная женщина, она разбирается в травах, умеет лечить, у нее мог бы быть достойный муж. Из людских женщин я видел деревенских жительниц, которые вряд ли могли сосчитать до десяти, гарнизонных жен, о которых мне сказать и вовсе нечего, при виде меня они либо шарахались в сторону и крестились, либо смотрели с любопытством, как на диковинного зверя.
— Лита — красивая девушка, чистая душой и телом, привлекательная, — Риан улыбнулся лукаво. — Сразу видно ты ей понравился. Обычно она не слишком склонна к смущению.
— Я? Нет, не может быть! — Гилд засмеялся, чуть не выронив свой край мешка, таким нелепым показалось ему предположение друга. — Когда-то, в юности, живя среди своих, я мог разговаривать, общаться с девушками, ты же знаешь, у нас это не так. А здесь… словом, я давно уже понял, что может быть в этой жизни, а чего не может никогда.