На фейсбуке с сыном
Шрифт:
Но если бы те нейтрино были такие же быстрые, как эти, церновские, они, по идее, должны были бы прибыть на Землю не в 1987-м, а в 1982 году.
Конечно, это все предположения. Но чем больше я о них думаю, сыночек, тем большие сомнения меня одолевают.
Вот представь: в 1987 году я вместе с нейтрино, которые быстрее света… ну да, странно, сюрреалистично, конечно — через десять лет после своей смерти! Но предположим! Так вот, я вместе с нейтрино и начинаю путешествие в направлении планеты Земля. У Тебя на Земле — 1987 год. И у меня тоже. Сверим месяцы, дни, минуты, часы, секунды. За аксиому берем, что эти одичавшие нейтрино такие же быстрые и шустрые, как те, женевские, а пекло пускай находится примерно там же, где и взорвавшаяся сверхновая (на самом деле мы не знаем, где находится ад, на карте никогда его не найдем и пальцем не покажем — информация засекречена). По пути я ласково
Предположим, нейтрино к моим просьбам прислушаются и помчатся что есть духу.
В моем временном континууме все получится, и я прибуду в Торунь в мае 1977-го. Ты на этот случай все законы и даже уравнения знаешь, которые как будто что-то кому-то объясняют. Но в Твоем временном континууме никакого мая, никаких сиреней и никакого 1977 года не будет и в помине! Ты, сыночек, будешь находиться в своем континууме и никогда и ни за что из него выбраться не сможешь — вот о чем, в сущности, Эйнштейн и его теория говорят. И я к Тебе значительно позже Твоего 1987 года попаду, сильно позже, хотя для меня годом приземления все равно будет 1977-й. Потому что эти штуки, если серьезно, называются «искривлениями временного пространства».
Это еще известно под названием «парадокс близнецов».
У меня время действительно пойдет назад, но у Тебя с той же скоростью оно помчится вперед! Ты в своем континууме ничегошеньки о моих перемещениях во времени знать не будешь, и независимо от благосклонности нейтрино и их скорости, независимо от того, что я стану шептать им — я все равно прибуду к Тебе слишком поздно. Эти континуумы — они как прочная стена всегда будут между нами. Следовательно, все эти путешествия во времени — сказки и фантастика, чтиво для бульварных газет. Никогда нам с Тобой одновременно в прошлое не возвратиться. Какой бы быстрой нейтрино ни были — я все равно не смогу явиться к Тебе иначе, как в виде призрака из далекого прошлого. Как одна из бестелесных душ из поэмы Данте. Словно бы реальная, но коснуться нельзя. Только испугаю Тебя, сыночек — и все. Ты все равно не поверишь, что я настоящая, — Ты же теорию относительности знаешь — и про континуумы эти. Просто вспомнишь, как экзамен по этой самой теории сдавал, когда я еще живая была, и лекции, которые сам и читал. На экзамене Ты «отлично» получил — а как иначе, я всегда так Тобой гордилась — и тем, как экзамены сдаешь, тоже. Мне даже иногда казалось, что Ты их для того и сдавал — чтобы я гордилась и радовалась за Тебя. А уж когда я заболела сердцем-то и смерть уж рядышком стояла — Ты вообще решил, что экзамены — Твоя терапевтическая обязанность, долг передо мной. И я иногда думаю, Нуша, что если бы не экзамены и не радость в Твоих глазах, когда Ты сообщал мне о своих успехах, — я бы, наверное, гораздо раньше померла. Последнее, что я помню из середины декабря 1977 года, — это как Ты, сыночек, готовился к экзамену по квантовой механике у профессора, которого очень уважал, у доктора Лютослава Волневича. Но разделить с Тобой радость от сдачи того экзамена я не успела — потому что он только в следующую зимнюю сессию должен был состояться, а я в декабре уже оказалась в аду.
Впрочем, сыночек, я ведь не о том хотела сказать, а об участии Бога в создании Вселенной, но, как всегда, отвлеклась и заболталась.
Так вот.
Вселенная из этого Божьего дыма возникла и в него когда-нибудь снова превратится, потому что Бог конец Вселенной-то тоже себе запланировал. А вообще говоря, по моему скромному мнению, Бог бы никогда из себя этот дым выпускать и не стал, если бы ему не пришла в голову идея заворачивающейся спирали ДНК. Потому что на самом деле только ради этой священной спирали и стоит быть Богом. Ведь только химия этой самой спирали дает каждому Богу в каждой Вселенной надежду на избавление от одиночества — создавал же он человека «по образу и подобию своему»… Это необычный проект был. Человек не амеба какая одноклеточная, человек — это миллионы, биллионы клеток. Стал бы Бог «по своему подобию» что-нибудь простенькое создавать? Нет, сыночек, даже грешно так о Боге и подумать. Человек — это тебе не конструктор «Лего». Человек — это Чудо, Тайна и Мудрость. Вот такая Святая Троица, триединство, растворенное в фосфатах и сахарах, преобразованное в аминокислоты, а потом в белки, из которых жизнь-то состоит. Бог имел замысел, прекрасный в своей простоте, — той простоте, которая всегда себя оправдывает. Три простых принципа, заключенных в двадцать букв аминокислот, из которых получается алфавит белков, а из него, из того алфавита, уже пишутся целые библиотеки книг жизни.
Гениальный и
Ты, сыночек, должен признать, уж в чем-чем, а в лени Бога обвинить никак нельзя. И терпение он необыкновенное проявил, когда человека создавал. Свою Теорию в богоны паковал целую Вечность. Потом около пятнадцати миллионов лет назад, в приступе одиночества, устроил Большой Взрыв. Потом наблюдал, как в густом плазменном супе, в согласии с его Теорией, из элементарных частиц возникает ядро атома, потом сами атомы, а из них уже в течение десяти с лишним миллиардов лет формируется Земля. Еще через два с половиной миллиарда лет по Земле начинает распространяться живой, то есть белковый, ловко закодированный в ДНК мир. И только около ста двадцати миллионов лет назад на Земле появились первые млекопитающие.
Вот, сыночек, позволь, я Тебе начерчу, как я себе все это представляю:
А человек-то — тоже млекопитающее — и того позже появился, всего два с хвостиком миллиарда лет назад. Да и то — это еще не современный был Хомо сапиенс, настоящий и грешный, а всего-навсего Хомо хабилис, человек удобный. Были перед ним и еще какие-то Хомо конечно, например, Австралопитек, но мне вот в голову почему-то этот «удобный» запал. С Австралопитеком у меня ассоциируется большой шум в научном мире, когда где-то в Эфиопии, что ли, нашли — это еще до того, как я умерла, — останки девочки с научным кодом AL.28–1. Журналисты тут же окрестили ее для удобства «Люси», и на первых страницах газет огромные заголовки кричали о том, что теперь будет пересмотрено время возникновения человека на Земле.
Со временем этот визг вокруг «пересмотра», конечно, поутих, а потом и вовсе смолк — когда нашли Австралопитека африканского. Были и еще какие-то Хомо, включая этого африканского эректуса, и лишь около двухсот тысяч лет назад почему-то Хомо сапиенс выдвинулся на первый план, по непонятным мне причинам эректуса вытеснив.
Если говорить о времени появления Хомо сапиенса на Земле, то тут мнения-то очень и очень расходятся, и некоторые из них весьма забавны. Например, некий профессор Кембриджа, доктор Джон Лайтфут, по совместительству епископ, на основе изучения книги Бытие, авторство которой приписывается Моисею, вычислил точную дату создания первых людей, то есть Адама и Евы: это произошло 23 октября 4004 года до нашей эры, в пятницу, в девять часов утра.
От этого Лайтфута, сыночек, с его точностью и дотошностью, у меня дух захватывает. И у Тебя захватит, обещаю, как только перестанет живот болеть от смеха. Никаких Тебе Больших Взрывов, африканосов и эректусов, никаких бозонов и гипотетических богонов, никакой эволюции — как в расписании полетов, все четко и ясно: девять утра, пятница — и конец дискуссии. В своих вычислениях Лайтфут мудро пользовался данными другого священника, некоего Джеймса Ашера, англиканского архиепископа из североирландского городка Армак. Тот на основании изучения Библии, пользуясь астрономическим календарем Кеплера, разработал хронологию возникновения Земли, и у него получилось, что как раз именно 4004 лет назад все и должно было начаться. А Лайтфут логически это связал с появлением Адама и Евы, и ему из подсчетов стало совершенно очевидно, что именно на пятницу, 23 октября 4004 года до н. э. у Бога в календаре было намечено создание Адама и Евы.
Но шутки в сторону.
Значит, сыночек, Ты не можешь не признать, что в своем ожидании появления Человека, созданного по Его образу и подобию, Бог проявил недюжинное терпение. Впрочем, когда ты настолько одинок, и у тебя появляется шанс от этого одиночества избавиться — будешь ждать, сколько потребуется. Даже 149999 миллионов лет. И вот на какой-то из девяток на Земле появился млекопитающий Леон Вишневский, а потом Казичек, а еще потом Ты, сыночек, начал сосать мою грудь. Я поэтому Богу за ДНК очень благодарна.