На фига попу гармонь...
Шрифт:
«Со школы, что ли, непонятки между пацанами?» – почесал кулак о кулак радетель нравственности и гуманизма.
– А технику чего гробите? – указал на комбайн и трактор.
– Не гробим, а перегоняем к дому кулака и мироеда Кошмарова.
«Ну если Кошмарова, то пусть хоть вообще ее расшибут», – успокоился Барабас, пока Мишаня, со словами «Ну ты, крутой, как чефир в бутылке», заканчивал катавасию, добивая несгибаемого Коляна.
Окончательно остановил побоище душераздирающий вопль шалопутовского
– Бли-и-и-н! Да кто же мне котлован-то загадил?
Вся гоп-компания ломанула к нему во двор, попутно сметя Покемоном забор. Дон Чезаре, как самый продвинутый, сунул палец в маслянистую жидкость, затем понюхал его, потом в задумчивости лизнул и потрясенно прошептал:
– Не-е-фть!!! Клянусь святым партбилетом Пречистой Девы Марии!..
«Нефть, нефть, а того-сего куды стану? – по-простецки анализировал «ситуэйшн» пожилой нефтяник. – Ходить или не ходить?! Вот в чем вопрос», – задумался сморщенный Гамлет.
– Кастрате! Импотенто! – отчего-то разозлился на старика дон Чезаре.
– А вы что мне мозги компостировали? – рыкнул на двух членов «Опиумного кругляшка».
Джонни-Дорофей в ответ покрутил предполагаемым хвостом, а Джинн-Толик, не обращая на шефа внимания, похлопал деда по плечу и произнес:
– Теперь ты мультимиллионер…
– Какой еще мультипионег? – переспросил дед Пашка.
Вышедший на крыльцо внучек восторженно переводил взгляд с наполненной нефтью ямы на своего садистического дедушку.
– Дедуля, если хочешь, можешь меня поколотить… – великодушно предложил он.
– Золото – и в грязи золото! – глубокомысленно произнес Колян.
– Не было бы счастья, да несчастье помогло!.. Дед! Продай халабудку? – подошел к вопросу с практической точки зрения дипломированный специалист Вован.
Третьего их друга, Покемона, чего-то заклинило, и он без конца произносил: – Е-к… е-к… е-к…
– Вы че безобразию нарушаете? – строго оглядел пеструю компашку Карп Барабас. – А кого штрахануть за экологическое преступление?.. Смотрите, сколько «добра» на поверхность всплыло…
Услыхав про «добро», дедок не выдержал и, ляпнув:
– Пойду гигиену делать, – рванул в щелястый свой, пе- реполненный «добром» сортир.
«Кончилась наша спокойная жизнь… – загрустил Мишаня. – А все из-за этих «геологов»!» – не очень доброжелательно оглядел человека-пса и его татуированного товарища.
Увидев во дворе деда Пашки компанию, из домов, по привычке к коллективизму, стали вылазить мужики – а вдруг нальют?
Оглушительно завизжав тормозами, у дома остановился милицейский уазик, из которого задом наперед вылез следак.
У русского последователя Педро-Головни, улицезревшего прокурорского работника,
– Что за шум, а драки нету? – пошутило «государево око», но увидев подбитый коляновский глаз на фоне поруганной окружающей среды, в задумчивости замолчало.
К местным мужикам из села Гадюкино подтянулось подкрепление в лице излеченного йети и его врачей.
– А вот и гуманоид явился, – Мишаня с интересом глянул на цветущего, удачно загнавшего парашют Евсея.
«Это у меня от забот гемогоид появился», – вздохнул дед Пашка, выбираясь из переполненного «офиса».
– Не вздыхай, дедушка, а возьми меня дилером, и мы мигом эту грязь продадим, – положил ручищу на худое старческое плечо Джинн-Толик, – и я тогда заместо «О» и «К» выколю на груди «Д» и «П», что будет означать – «Дед Пашка».
«Ишь ты, перевертыш… Из «Опиумного кругляшка» хочет слинять, нового босса ищет…» – сверкнул глазами дон Чезаре и застыл, потому что на голову ему упало не какое-то там червивое яблочко, как Ньютону, или, как там его, а целое бревно с ленинского субботника, которое не удержали-таки Владимир Ильич и их с Пшениным предки.
– Э-э-в-в-ри-ка-а! – прошептал он, пронзенный до самых ягодиц острой мыслью.
«Если здесь есть нефть, то должна она быть и во дворе у Пшенина… Который срочно надо покупать… тысяч за сто… баксов…»
«То шоу-мяу, то и вовсе отмочил – дил-л-лег какой-то… Кем он ко мне набивается?..» – не мог сообразить дед Пашка, потому как на него ничего не упало.
– Я тут гармони привез, – откашлявшись, сообщил прокурорский работник. – Одну – Морозовым, а другую…
– Мне! – обрадованно подскочил дядька Кузьма.
– Сначала мандат неси, чтоб личность опознать, – остудил его пыл Барабас. – А я пойду протокол об изъятии оружия дописывать, – глядя на следака, сделал вид, что разговаривает сам с собой, – изредка же надо общаться с приятными людьми.
– Что за оружие? – враз дернулся следак. – У кого изъяли? – разволновавшись, вернул гармонь дядьке Кузьме без мандата, но все-таки заставил расписаться.
Дед Пашка, сладостно морщась, уже обнимал свой ненаглядный инструмент, на минуту забыв об экстремальных переживаниях.
– Да оружие – пустяки, – вяло отмахнулся от назойливого микробного советника юстиции участковый, – я ту-у-т с у-y-тра-а и шпио-о-онов задержа-а-ал… Генералы приезжали руку жа-а-ать, – зевнул он. – Так, служим помаленьку.
– Ври, да не завирайся! – не поверило «государево око».
– Завтра газетки почитайте, – дал ему совет Барабас. – Так что… не до самогонщиков мне теперь… – уходя, обронил судьбоносную для местных мужиков фразу.
Растянув меха, дядька Кузьма, подмигинув однополчанам, сымпровизировал: