На готовенькое, или Бунт марионеток
Шрифт:
— Понимаю, — вздохнул Станицын, — вам тяжело. Впрочем, не будем больше об этом. Сейчас не до церемоний. Мне с вами нельзя долго оставаться. Я через пять минут вас покину, но перед уходом кое-что скажу. Поверите вы мне или нет, это уже ваше дело. Запомните главное — парни, которые вас сюда спрятали, затеяли очень скверную игру. Пока вы отдыхаете на этом диванчике и размышляете о превратностях фортуны, ваш биосинтетический двойник вместе с Василием собирается на встречу с Андреем Кузьмичом Фокиным, вашим старым другом.
— Да не друг мне Фокин, не друг! Сколько повторять? Вчера я с ним встречался впервые! — раздраженно вставил Юрий.
— Друг или не друг — это ваше личное, меня сие не касается, — развел руками Станицын. — Важно другое. Я не знаю, какая программа
— Это все?
— Да. Разве мало?
— Странно. Василия, парней там в зале я еще могу понять. У них что-то вроде маленького заговора, направленного против профессора Фокина. Мне они не доверяют, заперли здесь. А вы раскрываете их планы, стараетесь вытащить меня отсюда… Зачем?
Станицын сухо улыбнулся и нахмурился:
— Не будем на эту тему. У меня свои мотивы, у них свои. Если я познакомил вас с чьими-то замыслами, это не предательство, а лишь несогласие с этими замыслами. Я хочу помешать кое-кому сделать ошибку, большую, трагическую ошибку, возможно, непоправимую. Прощайте, Юрий Алексеевич! Ухожу за горизонт!
И резко поднявшись, Станицын шагнул в раскрывшуюся дверь.
Какое-то время, минуту или две, Юрий продолжал сидеть на диване, затем поднялся, прошел в ванную и подставил голову под струю холодной воды. Освежившись, вытерся пушистым махровым полотенцем и, возвратившись в большую комнату, уселся в кресло. Было о чем подумать.
Побег, который предлагал ему Станицын, был слишком легко осуществим, а поэтому подозрителен.
«Если это ловушка, провокация, то в чем ее цель? Не собираются же эти олухи пристрелить меня при попытке к бегству? Нет, не должны, у них и без этих художеств такая возможность появлялась, как минимум, тысячу раз за последние дни. Значит, тут нечто другое. Моя персона не в счет. Я для них особого интереса не могу представлять. Их волнует Фокин… Фокин и все, что с ним связано. Вопрос, что им известно? О моей вчерашней встрече они знают. Правда, не знают, о чем у нас был разговор. Это для меня большой плюс… Второе, они уверены, что мы с Фокиным друзья. Видимо, в комнату я попал из-за их уверенности. Однако из-за этого же Станицын предлагает мне побег… Гм… По его сценарию я должен бежать отсюда к Фокину и предупредить беднягу об опасности. Станицын уверен, что Фокину грозит беда… Это Фокину-то, с его фантастической техникой и возможностями? Фокину, который контролирует, по его собственному утверждению, помыслы всех, кто его интересует на Адрии… Думаю, и не только на Адрии… Чепуха… Получается, эти ребятишки совсем не понимают, с кем они собираются бороться… Фокин способен уничтожить звездную систему… Об этом говорил бородатый там, наверху. Получается, что они все же знают о силе Фокина… Идут на риск? Безумие… Нет, концы не сходятся… Что делать? Что делать? Последовать совету Станицына… Как ни крути — это самое разумное…»
И Юрий пошел к двери…
Обитатели дома и в самом деле не особенно заботились об охране узника. Станицын куда-то исчез. Коридоры были пусты — ни роботов, ни людей. Во дворе в открытом гараже стоял новенький вездеход незнакомой Юрию конструкции. Впрочем, особенно-то рассматривать марку машины было некогда. Юрий сел на переднее сиденье, включил двигатель и скомандовал автоводителю:
— К корпусу теоретической физики.
Машина мягко тронулась с места и, бесшумно выскользнув из ограды, понеслась по пустынным, благоухающим, цветами улицам. Погони не было.
Первое, что увидел Юрий перед входом в корпус, вездеход Василия. Машина была спрятана в кустах на одной из клумб.
«Ого, они уже здесь, надо спешить», — решил Юрий, и хотя не совсем отчетливо понимал, куда же ему надо спешить и зачем, беспокойство, ощущение опасности, риска, грядущей схватки все сильнее охватывало его.
«Кажется, этот
Куда он бежал?
Едва ли Юрий мог бы ответить на этот вопрос. Просто что-то, возможно интуиция, подсказывало ему: сразу к кабинету Фокина идти нельзя. Лучше туда пока не ходить. Почему лучше? Потому, наверное, что кто-то ждал и рассчитывал на появление Юрия там, в кабинете. А вот оправдывать эти чужие расчеты и ожидания Юрию совсем не хотелось.
И он долго кружил по переходам, наткнулся на лифт, заскочил в кабину, поднялся пятью этажами выше, тихо выскользнул в коридор, и тут кто-то, бесшумно подошедший сзади, неожиданно крепко схватил Юрия за руки и буквально втащил в двери какой-то полутемной комнаты.
Юрий в первые мгновения отчаянно вырывался из рук неизвестного противника, затем глаза его привыкли к сумраку, и он с ужасом узнал призрачное длиннолапое существо с заброшенной станции.
Нелепая фигура длиннолапого нависла над Юрием, большая узкая голова зверя слегка покачивалась из стороны в сторону. Огромные круглые глазищи, взгляд которых, казалось, проникал не только в тело человека, но и в душу, смотрели вполне доброжелательно, даже участливо.
И Юрий, на секунду встретив взгляд этих огромных черных, как сама космическая ночь, глаз, ощутил вдруг очень отчетливо, что перед ним никакой не зверь, а нечто вполне разумное и очень странное, немыслимое в нашей рациональной, логично построенной вселенной.
Длиннолапый, очевидно, хорошо разбирался в мыслях и чувствах стоявшего перед ним человека. Сначала он выпустил из своих лап Юрия, затем осторожно взял его за руку и потянул за собой. И Юрий покорно, точно загипнотизированный, побрел за длиннолапым.
Глава десятая
Экскурсия по Вселенной
Они проходили комнату за комнатой, коридор за коридором, поднимались по лестницам и опускались в лифтах, кружили по переходам — и все было привычно и обыкновенно, но вот что-то произошло с временем и пространством. Стены очередного коридора вокруг раздвинулись, пропали. Тьма окружила их. Затем в этой непроницаемой для взгляда, чернильной тьме вспыхнули звезды, голубые, ослепительно белые, желтые и оранжевые, тысячи, миллионы, миллиарды звезд и созвездий. И ужас пустоты вокруг и бессилие перед бесконечностью космоса сковали Юрия. Но уже в следующее мгновение длиннолапый ввел его в комнату, обычную институтскую комнату с какими-то приборами вдоль стен, с двухтумбовым деревянным столом у окна. И только за окном комнаты, за толстыми сверхпрочными стеклами лежала выжженная зноем бурая беспредельная равнина, до самого горизонта заросшая высокими, в рост человека, травами, редкими, раскидистыми деревьями с темно-зеленой и пурпурной листвой. Этот пейзаж выглядел бы вполне земным, если бы не три маленьких красноватых луны в уже вечереющем синем небе. По равнине неторопливо брели, методично общипывая верхушки деревьев, кустарники и траву, два гигантских ящера…
«Что это? Прошлое Земли? Иные миры? Ящеры похожи на вымерших миллионы лет назад земных игуанодонов… Куда он меня привел? Для чего?» — подумал Юрий, но длиннолапый все также молча потянул его из этой комнаты дальше, во тьму очередного коридора.
И опять был ужас перед беспредельностью, бесконечностью космического пространства, и опять были звезды. И вновь они вошли в комнату…
На этот раз за окном простиралось царство холода. Остроконечные пики ледяных и пологие купола снежных вершин. Ледяные горы, ущелья и бездонные пропасти. Голубые, бурые, зеленые, розовые и белые снега. Замерзшие водопады, точно гигантские сосульки в несколько сотен метров высотой, свисающие над краями пропасти. Хмурое, белесое небо и в нем безжизненное, беспомощное, крохотное красное солнце.