На графских развалинах
Шрифт:
Услышав приглушенный выстрел, раздавшийся в черном «Форде», она вздрогнула. Теперь желание подходить к машине и вовсе пропало. Хотя такой конец для Пита был ожидаем. Дураку понятно, что Дима привез его сюда не только для разговора.
Анжела увидела, как Дима вылез из машины и открыв правую переднюю дверь, волоком стал перетаскивать Фому на водительское место. Закончив с ним, он носовым платком тщательно вытер все места, где только могли остаться отпечатки пальцев его и Анжелы. Напоследок вложил в руку Фоме тот самый пистолет, который Фома возил с собой в бардачке.
–
– Все нормально. Сейчас мы поймаем машину и поедем к тебе. Водочки выпьем…
Анжела не ответила. Да и что в такой ситуации можно было ответить. Пусть все будет так, как говорит Дима. Оставаться одной, ей сейчас не хотелось.
Прежде, чем поймать машину, как обещал, Дима подвел ее к кабине таксофона, располагавшейся на девятиэтажного углу дома.
– Постой здесь. Я сейчас, – сказал он ей.
– Ладно, – безучастным голосом отозвалась Анжела, прислонившись спиной к кирпичной стене дома. Если бы сейчас не оказалось этой стены, она, наверное, упала бы. Ног не чувствовала, будто не было у нее их вовсе. Когда шли, ее поддерживал Дима, чтобы не упала, видя, что девушка качается словно пьяная. И как хорошо, что тут есть к чему прислониться. Анжела прижалась к стене, почувствовав некоторое облегчение, и уставилась на Диму, не понимая для чего он схватил телефонную трубку.
– Алло, милиция? Считаю своим долгом сообщить вам. Только что на набережной Яузы произошло убийство, недалеко от моста. Приезжайте скорей, пока водитель иномарки не уехал с места преступления, – проговорил Дима и сразу же повесил трубку. Подошел к Анжеле, всматриваясь в ее бледное лицо.
– Неважно ты выглядишь, – сказал он девушке.
Анжела улыбнулась, но так, словно хотела расплакаться. Посмотрев на нее, Дима вздохнул:
– Ох уж эти женщины. Такой впечатлительный народ.
– Понимаешь… я первый раз вижу такое… – начала было Анжела оправдываться, но Дима махнул рукой, чтобы она не продолжала. Ни к чему это.
– Ладно. Пошли. – И опять схватив ее под руку, повел к залитому огнями проспекту Мира. Такси останавливать он не стал. Сейчас их бы вполне устроил частник, пожелавший колымнуть.
Так и произошло. Возле них остановился «Жигуленок». За рулем сидел мужик лет сорока. Увидев, что Анжела словно тряпичная кукла, он поинтересовался на всякий случай, прежде чем посадить их в машину:
– С вашей девушкой все в порядке? Какая-то она бледная.
– Да перебрала лишнего на вечеринке, – уверенно ответил Дима.
Водителя
Костя Фомин пришел в себя оттого, что кто-то довольно сильно бил его по щекам. Открыл глаза и увидел здоровенного милиционера в бронежилете и с автоматом.
– Ну что, голубь, очухался? – радостно проговорил здоровяк мент, словно они с Фомой были большие друзья, и вот один друг после хорошей попойки приводит в чувство другого.
Костя хотел послать мента куда подальше, но язык точно одеревенел, отказывался повиноваться, поэтому вместо нормальных слов изо рта послышались непонятные звуки, которые стоящий перед ним мент воспринял по-своему и сказал, указав на Фому:
– Я ж говорю, он в ломак нажрался. Лыка не вяжет. Имя свое не помнит. В таком состоянии он кого хочешь, убить может.
Башка у Фомы болела так, что казалось, сейчас треснет пополам, как переспелый арбуз. И чтобы такого не произошло, он схватился за нее руками, силясь удержать обе половинки вместе, и застонал. И еще он не понимал, что происходит. Видел, вокруг много ментов. Все чего-то суетятся, а чего, зачем не понятно. И этот труп незнакомого мужика в его машине… Откуда он тут взялся? И вообще, хоть бы спросить у кого, что за хренотень тут.
– Еще какая хренотень, – сказал ему человек, представившийся следователем прокуратуры. – Может расскажите нам, за что вы этого человека убили? – кивнул следователь на труп Пита.
Фома медленно покачал головой. От этой качки башка заболела еще сильней. Он сморщился.
– Я…я не…е….
– Хотите сказать, что вы его не убивали? А тогда как вы объясните, зачем в своей руке держали пистолет. Ведь выстрел был совершен из него…
– Я…я не…
– И этого не знаете, значит? – с усмешечкой произнес следователь, просматривая паспорт Фомы. – Да, Фомин, на этот раз попали вы круто.
Причем, как оказалось, круче было некуда, как сам потом думал Костя Фомин, пытаясь разобраться во всем, что с ним произошло. Он помнил как приехал к блондинке с намерением трахнуть ее. Помнил, что выпил водки. А вот было ли у него что-то с Анжелой, не помнил. Все из памяти вылетело и как потом очутился на берегу Яузы да еще с трупом, он не мог объяснить.
Менты ухватились за версию, будто он находясь в сильной степени опьянения, проезжал по проспекту Мира, где и подобрал иностранца, гражданина Англии, с целью подвезти. Но потом в ходе возникшей ссоры, застрелил его.
– Какой иностранец? Какая ссора? – не понимал Фома. Но ментам, похоже, некогда было восстанавливать утраченные детали его памяти. Есть факт убийства. И есть человек, на которого улики указывают как на убийцу. Чего ж еще надо для справедливого правосудия?
Именно так решила судья, определив Косте Фомину меру наказания в восемь лет колонии строгого режима.
Анжела не хотела верить своим глазам, когда однажды услышав звонок, открыла дверь и увидела Костю Фомина.