На графских развалинах
Шрифт:
– Вот, – поднял Грек указательный палец. – Правильно мыслишь. Это немаловажная деталь.
На билете значилась фамилия Малевич А. В. Тут же был напечатан номер и серия паспорта.
– Кто такой, этот Малевич? – спросил Туманов, уставившись на Грека.
Сам Грек на это только пожал плечами, и тут же нашелся, что сказать:
– Пока я знаю только одно. У хозяйки квартиры фамилия – Житорева.
– Правильно, – Туманов кивнул. А Грек продолжил:
– Убитую звали – Анжела.
Туманов и на это кивнул, соглашаясь и говоря:
–
– Вот я и подумал. А что если ее фамилия – Малевич? Такое может быть? – Грек глянул на Туманова, потом на сидящего за баранкой машины Леху Ваняшина.
– Вполне, – подтвердил его предположения Ваняшин.
– А если так, то считайте, что фамилию убитой мы уже знаем. Стало быть пол дела мы уже сделали, и установить кто она и откуда для нас раз плюнуть. – Говоря так, Грек высунул в окно свою усатую харю и залихватски плюнул на асфальт. Инстинктивно глянув вверх, он в одном из окон, увидел лицо Житоревой.
– Кажется, мы с тобой, Николаич, так понравились хозяйке, что она провожает нас как родненьких. Стоит у окошка и машет нам рукой, – пошутил усатый майор.
Туманов глянул, и тоже заметил в окне Тамару Павловну.
– Да. Действительно. Не понятно только, почему у нее вдруг открылась к нам такая любовь.
– Или наоборот, – подсказал Ваняшин.
Спорить с ним ни Грек, ни Туманов не стали. Оба помнили какое безрадостное лицо скроила плюшевая дама, когда узнала, что к ней пришли из милиции.
– Знаешь, Николаич, мне показалось, что она нашему приходу здорово напугалась, хотя и старалась не подать вида, – сказал Грек.
Примерно о том же сейчас подумал и подполковник Туманов.
– Да что-то такое похожее в ее глазенках было. Замельтешила сперва, а потом ничего. А что билет нашел – молодец, – похвалил Туманов усатого Грека.
Грек снисходительно улыбнулся, как бы давая понять, что он способен и на большее. Соответственно и заслуживает большего, но как человек не гордый, и к тому же понимающий, что ни на что другое рассчитывать не стоит, согласен и на словесную похвалу подполковника. А вообще-то он бы сейчас не отказался, если бы их величество подполковник Туманов угостил своих верных помощников пивком. И Грек даже набрался наглости предложить:
– Сейчас не помешало бы по пивку, – ударил он в ладоши, и видя, что Туманов размышляет над его предложением, обратился к приятелю Лехе Ваняшину, уверенный на все сто, что лейтенант придерживается такого же мнения. И если так, то большинство преобладает над меньшинством.
Но старший лейтенант Ваняшин Грека не поддержал.
– Я за рулем, – сказал он.
Этого оказалось вполне достаточно, чтобы сомнения подполковника развеялись и он принял противоположную Греку позицию.
– Пока с пивком подождем. Надо съездить на квартиру, где по словам Фомина он нашел пистолет, – сказал Туманов.
Грек вздохнул, обжигая Ваняшина ненавистным взглядом за то, что тот не поддержал его. Но делать было нечего. Оставалось только согласиться.
– А вы не подумали о том, как мы туда войдем. Да и имеем ли право входить?
– На этот счет волноваться не стоит, – заметил Ваняшин. – Я пробил эту квартирку по базе данных. В ней проживал некий гражданин Чернов. Значится, умершим. Квартира осталась за его сыном. Сын прописан по другому адресу. Я позвонил в районное домоуправление, выяснить насчет него. Но там сказали, что никаких сведений предоставить не могут.
– Это почему? – забыв о недавней неприязни к приятелю, спросил Грек, насупившись. Ему стало обидно за то, что в каком-то ДЭЗе так не уважительно отнеслись к оперу Ваняшину.
– Не то, чтобы не уважительно, хотя может и так. Но там сказали, что интересующий меня гражданин до сего времени значится пропавшим без вести и где он сейчас, никто не знает.
– Даже так? – Туманов призадумался. Получалось, что Ваняшин прав. Волноваться им не имеет смысла. Вряд ли кто им предъявит претензии.
– Ну, а вдруг? – предупредительно засомневался Грек. – Сейчас и так на каждом углу трезвонят о том, что менты ущемляют права граждан.
– Пусть трезвонят, – равнодушно махнул рукой Ваняшин.
Грек посмотрел на приятеля и недавнее раздражение опять вернулось к нему.
– Леш, вот я смотрю, ты спокойный, как удав, – сказал он.
– Чего? – Ваняшин уставился на Грека широко раскрытыми глазами. – Как кто я? – переспросил он. Но Грек повторяться не стал, заметив, что здоровенная лапища лейтенанта сжалась в кулак.
– Давно тебя в прокуратуру не таскали, – как знающий человек, сказал Грек приятелю.
– А за что меня туда таскать? Я ничего такого противозаконного не делаю.
– Да? – Грек изобразил на усатой харе крайнее изумление. – А позволь тебя спросить…
– Ну? – Ваняшин ухмыльнулся.
– В квартиру как ты войдешь? Гражданина Чернова нету в живых. Ладно с этим. А вдруг его сынок все же объявится. Узнает о нашем визите, накатает заяву и прямиком к господину прокурору. Так мол и так, наглым образом нарушаются права граждан. Он хоть может и бомж, как предполагают в управе, а гражданства его никто не лишал. И тогда Лешенька намыливай свою задницу, потому что влупят тебе по самые помидоры. И нам с Николаичем тоже, – посмотрел Грек на подполковника Туманова.
Вряд ли Грека можно было считать перестраховщиком, а тем более трусом. Просто сейчас усатому майору не хотелось ехать на другой конец Москвы, и Грек не скрывал этого.
– Мы даже не пообедали по-человечески. Все кое-как на ходу. Кусок в горло не идет, – пожаловался он.
Ваняшин посмеялся над приятелем майором.
– Конечно он тебе не идет на сухую.
– Да причем тут это? – возмутился Грек.
– Да при том, – насел на усатого майора старлей Ваняшин. – Скажи уж прямо, что пивка хочешь, и нечего тут затевать всю эту бучу с правами человека.