На графских развалинах
Шрифт:
Отчасти он был прав. Туманов и сам не раз убеждался, днем, кажущаяся неприступной девушка, вечером становилась сговорчивой жрицей любви, причем, не за самую высокую цену. Как было с убитой девушкой, оставалось только гадать.
– Кто из вас обнаружил этот колодец? – спросил подполковник у Грека с Ваняшиным, кивнув на открытую горловину канализационного колодца.
– Лешка, – немного с завистью сказал Грек. – Я бы мимо прошел, не заметил эту крышку в траве. А к чему ты, Николаич, об этом спросил? –
– Да к тому и спросил, что с тротуара да еще в такой траве эту крышку не заметно, – объяснил Федор Туманов.
Грек согласился.
– Еще как не заметно.
– Значит, отсюда следует что?.. – подполковник не договорил, посмотрел на Грека. Но тот отмолчался, всего лишь захлопав своими черными глазами.
– Что тот, кто сбросил труп девушки сюда, знал об этом колодце, – досказал за Грека старлей Ваняшин.
– Правильно, – одобрил Федор Туманов. – И возможно, что убийца даже живет где-то по соседству с вами, Николай Петрович, в одном из ближайших домов. И не раз ходил тут по этому тротуару.
– Ну уж этого я не знаю, – развел руками Трубников. – Хотя, все может быть, – добавил он, после короткого раздумья. Ведь подполковник был прав: с тротуара крышка люка и в самом деле не видна.
– Жаль, документов при ней нет, – посетовал майор Грек, заметив тут же, что тогда не пришлось бы заниматься установлением личности убитой и тем самым терять драгоценное время. – А так теперь возись с ней, – проворчал он, покосившись на труп девушки.
– Не ворчи, Сан Саныч. Сам говорил, такая наша работа, – заметил на это Леха Ваняшин.
Грек сердито махнул рукой и ничего не ответил Ваняшину. Он был не в настроение. Подойдя к Федору Туманову, спросил:
– Ну, чего скажешь, Николаич?
– А чего тут можно сказать, если мы даже не знаем мотива преступления.
– Верно, – согласился Грек.
– Со слов Трубникова, девушка бежала от тех домов, – кивнул Туманов на стоящие неподалеку дома. – Возможно, проживала тут.
– Все, может быть, – согласно кивнул Грек, догадываясь, что последует за предположением подполковника. И к своему сожалению, не ошибся.
– Придется вам с Лешкой пошерстить тут.
– Николаич… – попытался заупрямиться Грек. Но переубедить подполковника ему не удалось.
– Надо, Саня. Опера – ноги кормят, – произнес Туманов ходившую среди сыщиков фразу, и отошел к фотографу, который усердно щелкал фотоаппаратом. Причем, делал это с таким удовольствием, будто убитая была непревзойденной фотомоделью, и ему предстояло ее запечатлеть в разных позах для обложки модного журнала. Для этого он подступал к ней с разных сторон и даже от удовольствия высунул кончик языка.
Грека сейчас фотограф не интересовал. В конце концов, здесь у каждого свои строго разграниченные обязанности. Сейчас
– Раз надо, значит, будем, – ответил он.
Майор Грек взглянул на приятеля Леху сердито. Вот послал Бог помощника. Ему что, молодой, до восемнадцатого этажа бегом добежит. А какого Сан Санычу Греку. Об этом хотя бы кто подумал.
Когда труп девушки увезли, а толпа любопытных стала расходиться, подполковник Туманов взглянув с жалостью в приунывшую усатую физиономию Грека, сказал:
– Ладно. Я с вами.
Хотя для Сан Саныча Грека это заявление особой радости не принесло.
– Ну раз с нами, тогда пошли, – сказал на это Грек.
– А ты чего такой понурый? – поинтересовался Туманов у Грека.
Грек махнул рукой.
– Нет, этот Трубников хорош. Подкинул нам работенки, – возмутился он. – Кто убил девушку, он не видел. Говорит, проехала машина. А какая машина? Ни марки, ни цвета ее он не разглядел. Сказал, темного цвета. Ночью, под дождем и красная и зеленая, все покажутся темными. И как нам теперь искать эту машину?
Вопрос предназначался подполковнику Туманову, но тот не спешил на него отвечать, что не устраивало Грека. Какое-то время он шел молча рядом с Тумановым, потом спросил:
– Николаич, ты чего молчишь-то, как воды в рот набрал?
– А чего тут говорить? Во многом ты прав.
Грек на это хмыкнул.
– Еще бы я был не прав, – не без бахвальства заметил он.
– Но искать того, кто это сделал, нам все равно придется. Так что, хочешь или нет… – сказал Туманов.
– Да если хочешь знать, этот Трубников у меня не вызывает доверия, – добавил Грек, желая высказаться до конца.
– Это почему же? – удивленно спросил Ваняшин.
– Потому, что, по-моему, он хитроватый мужик и чего-то нам не договаривает.
– А чего? – не унимался Ваняшин.
– Это ты пойди у него спроси. Он, небось, сейчас со своей бабкой щишки рубает, а у меня с утра во рту маковой росинки не было, – захныкал Грек. – Анютка завтрак не приготовила. Пришлось на работу голодным идти.
– А…а, – понимающе кивнул Туманов. Теперь он догадался, отчего у Грека было такое плохое настроение. Не работается ему на голодный желудок.
Ваняшин улыбнулся, глянув на идущего рядом усача, энергично размахивающего руками.
– Друг, Сан Саныч, – положил Ваняшин руку на плечо Греку. – Как ты знаешь, мак относится к разряду запрещенных культур, – с улыбкой проговорил старлей.