На грани безумия
Шрифт:
Саманта Перес быстро говорила по рации, связываясь с командами Бриггса и Рейносо и передавая информацию. Остальные офицеры стояли на страже, держа оружие наготове.
Ноа не слышал ни слова из того, что она говорила. Все его внимание сосредоточилось на сыне.
Он заставил себя отодвинуть Майло на расстояние вытянутой руки и осмотреть его. От него исходило медное зловоние крови и смерти.
Сердце Ноа заколотилось. В груди стало слишком тесно. Он не мог дышать. Его ребенок стоял прямо перед
Майло ранен, возможно, смертельно.
Отчаяние зародилось внутри Ноа. Он опоздал. Слишком поздно, чтобы спасти сына. Он провалил свою самую важную работу — защитить своего ребенка.
— Покажи мне свои раны, — выдавил он. — Где ты ранен?
— Я в порядке, — с дрожью в голосе ответил Майло. — Папа, я в порядке.
— Тогда откуда кровь?
— Это не его, — произнес молодой женский голос.
Ноа вскинул голову. Квинн Райли все еще стояла на коленях на снегу в нескольких ярдах от него, подняв руки вверх, пока Молл обыскивал ее, а Перес конфисковал винтовку AR-15.
Ноа даже не узнал ее. Синие волосы прилипли к черепу, черная подводка для глаз размазалась по окровавленным щекам. Ее одежда выглядела так, будто кто-то окунул ее в малиновую краску.
— Это я сделала, — сказала Квинн. — Я вымазала нас в крови. Чтобы притвориться мертвыми. И остаться в живых.
Внутренности Ноа превратились в лед. Его охватил холод, не имеющий ничего общего с температурой.
— Чья кровь?
— Людей. Людей в церкви.
— Сколько погибших?
Она уставилась на него потухшими глазами.
— Все.
Глава 50
Ноа
День седьмой
Пошатываясь, Ноа поднялся на ноги. Тошнота подтачивала его внутренности. Он едва не захлебнулся.
Все эти люди, что находились с Бишопом в церкви. Семьи. Дети. Как они все могли умереть? Это казалось нереальным. Он не хотел, чтобы все это стало реальностью.
— Кто это сделал? — Он уже знал ответ, но все равно должен был спросить. — Ты видела?
— Они были в лыжных масках. Но я узнала их голоса. — Квинн резко вдохнула, пошатнувшись. — Рэй Шульц и его головорезы. Билли Картер и его братья. И моя мать. У них автоматическое оружие.
— Сколько? — резко спросил Джулиан. — Сколько всего нападавших?
— Пять или шесть, судя по тому, что я видела.
— Ты уверена?
Квинн сглотнула.
— Моя… Октавия… без сознания. Или была.
— Она пыталась навредить нам, но Квинн ей не позволила, — сказал Майло.
Ноа обнял его.
— А что насчет Бишопа? Его семья?
— Рэй и Томми забрали их в продовольственную кладовую, кажется. Я-я не знаю, мерт… — Голос Квинн сорвался.
Она не могла
— Мы должны войти туда, — заявил Джулиан. — Сейчас же.
Ноа резко кивнул. Он хотел только одного — крепко обнять сына и никогда не отпускать. Но он не мог этого сделать. Пока не мог.
Это еще не конец. До конца было еще далеко.
— Шеридан, прием, — вызвал Хейс по рации. — Мы засекли шестерых подозреваемых, скрывающихся в северном направлении по Элм Вэлли-роуд на снегоходах. Они сбежали до того, как мы смогли перекрыть периметр.
— Мы преследуем их, — сообщил Рейносо по рации.
Ноа схватил рацию свободной рукой.
— Принято. Мы с Синклером проверим церковь.
Пока Джулиан передавал по рации новую информацию командам Бриггса и Рейносо, Ноа осмотрел детей.
Оба сильно дрожали. Они не одеты для лютого холода, и их влажная от крови одежда делала их более восприимчивыми к переохлаждению.
Они напуганы, их зрачки расширены. Они нуждались в тепле, жидкости и медицинской помощи как можно скорее.
Ноа пощупал лоб Майло, проверил пульс. Кожа была холодная, но не липкая, пульс быстрый, но ровный.
— У тебя кружится голова или есть слабость? Чувствуешь усталость? Живот не болит?
Майло прикусил нижнюю губу и покачал головой.
— Хорошо. Очень хорошо. — Ноа поднял его, крепко обнял и попытался передать в руки Орена Труитта. — Отведи его в безопасное место. Он не должен оставаться здесь в таком состоянии.
Майло прижался к нему, схватившись за шею.
— Папа! Не уходи!
— Я скоро вернусь. — Голос Ноа надломился. — Я вернусь, обещаю. Я должен помочь Бишопу. Мне нужно помочь Юнипер и Хлое. Хорошо? Теперь ты в безопасности, сынок. Я обещаю.
Скрепя сердце Ноа силой усадил сына, все еще тянущегося к нему, на руки Труитта. Лицо Труитта побледнело, но он продолжал держать Майло, пытаясь погладить его по спине.
— Все хорошо, малыш.
— Нет! — Майло закричал. Слезы текли по его лицу. Они оставляли четкие следы на крови. Он протянул руки к отцу. — Не уходи! Не оставляй меня! Папа!
Никогда Ноа не видел его таким безутешным. Даже после исчезновения Ханны. Отчаянные крики сына разбивали сердце Ноа на тысячи кусочков.
Майло проявил столько силы и храбрости, спасаясь из церкви, и теперь, когда он наконец-то был в безопасности, его маленькое восьмилетнее тело больше не могло держать себя в руках.
Еще никогда в жизни Ноа не чувствовал себя таким растерянным. Он жаждал быть рядом со своим ребенком, который только что пережил ужас, который Ноа не мог себе и представить. Но при этом он понимал, что его навыки крайне необходимы, чтобы справиться со смертельно опасной ситуацией.