На грани безумия
Шрифт:
Мне определенно нужно немного поспать. Я был полностью выбит из колеи.
— Ваша дочь, сэр?
— Ты ее знаешь.
Это было заявление, не вопрос, но я все равно кивнул.
— У вас всего три года разницы в возрасте, — заметил он. — Она красивая девушка.
Я снова кивнул, внимательно наблюдая за ним, но он не выказал никаких других признаков, которые могли бы помочь мне понять, куда идет этот разговор. Руки стали влажными, и я ощутил, как в запястья отдается стук сердца.
— Я рассматривал твою кандидатуру для нее, —
Рассматривал – в прошедшем времени. Только рассматривал – не предлагал. Я сделал что-то не так, но понятия не имел, к чему он клонит. Это из-за моего косяка в прошлом году? Я думал, на данный момент все уже прощено. Обнаружили тело Эштона, и это вызвало какие-то вопросы? Вся информация в новостях говорила, что власти были в тупике.
Из-за того, что я убил гребаного сутенера?
Не то, чтобы я хотел Луизу. Она была красива и явно из очень влиятельной семьи, и это принесло бы целую кучу преимуществ, что я находил, без сомнений, интересным. Тем не менее, я не хотел ее больше, чем любую другую женщину в моей жизни.
Ну, разве что, кроме одной.
Я не знал, что сказать, поэтому просто смотрел на него и ждал. Я должен быть чертовски терпеливым.
— Во многих отношениях, ты – идеальный выбор, — сказал он тихо, когда, наконец, решил, что я достаточно потерпел. — У меня нет сына – поэтому все это – ее.
Ринальдо обвел рукой комнату, но, конечно, он не имел в виду офис или это здание – он имел в виду весь его бизнес. Я в удивлении приподнял брови, но был не настолько глуп, чтобы в этот момент спросить о Нике. Биологическое родство в сторону – он не собирался допускать незаконнорожденного ребенка так далеко на свою территорию. Он и так был достаточно снисходителен к этому парню.
— Луиза – сильная женщина, такая же, как ее мать, и она смогла бы позаботиться обо всем, но иметь такого мужчину, как ты, заботящимся о ней, было бы солидным бонусом. Это удержало бы тех, кто мог поверить, что в безвыходном положении она станет легкой мишенью. И некоторых из тех, кто считает, что женщина не должна восприниматься всерьез, и я доверил бы тебе позаботиться о тех, кто мог ее оскорбить.
— Спасибо, сэр.
Он на секунду замолчал.
— Я доверяю тебе свою жизнь, Эван, — сказал он. — Свою жизнь – жизнь моей дочери, управление любым из моих активов – я бы доверил тебе, потому что ты предан этой семье так же, как и любой, кто связан с ней кровными узами. Да, во многом ты был бы для нее идеальным выбором.
Его губы сжались в ниточку, а глаза сузились. Я почувствовал, что мои мышцы немного напряглись, потому что знал, что он скажет дальше. Его сосредоточенность на мне была острой и ощутимой.
— Но ты никогда бы ее не полюбил, — продолжил он, — так ведь?
Я пару раз моргнул в недоумении.
— Что, сэр?
— Ты никогда
— Я... я не понимаю.
— Если бы ты вернулся в свою квартиру, нашел бы от нее письмо, в котором говорилось, что она уехала из города, и ты ее никогда больше не увидишь, тебе было бы безразлично?
Я даже не знал, что ответить.
— Я так и понял, — сказал Ринальдо. — Вот почему ты никогда не прикоснешься к моей дочери. Надеюсь, ты всегда будешь рядом, чтобы защитить ее, если я не смогу сделать это сам.
— Конечно, — ответил я сразу.
— Чтобы ты понял, — заметил он. — Убить, чтобы защитить – ты знаешь, что нужно для этого сделать. Но что касается сердца? Тут тебе многого не хватает, сынок.
Мою грудь скрутило, и я не знал, что должен сказать. На шее выступил холодный пот и начал стекать между лопаток. Все тело полностью сжалось прежде, чем я смог это остановить. Я почувствовал песок на задней стенке горла, но, когда попытался сглотнуть, чтобы это ощущение прошло, у меня ничего не вышло.
— Ты на самом деле даже не понимаешь, о чем я? — спросил он. — Ты никому не позволяешь поселиться в своей голове достаточно надолго, чтобы самому понять их или позволить им понять тебя.
— У меня есть психиатр, — услышал я сам себя.
— Знаю, — ответил Ринальдо. — Я все знаю, Эван. Ты ведь не думаешь, что бы я позволил, чтобы твое прошлое не стало моей главной заботой?
— Я...я никогда не задумывался об этом, — я на самом деле не думал об этом, и теперь моя сонливость пропала, так как вместо этого я почувствовал себя полным дураком.
— Ты пережил больше, чем многие люди, — тихо сказал Ринальдо. — Тебе пришлось тяжелее, чем даже тем, кого ты убивал. Они умерли быстро и легко. Ты умираешь с тех пор, как тебя привезли домой с той войны.
Я с трудом заставил себя проглотить ком и понял, что, все это время, не отрываясь, смотрел в его лицо.
— Однажды ты сломаешься, не так ли, лейтенант?
Мои глаза сверкнули на Ринальдо, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Гневу, кипящему внутри меня, некуда было деваться, и я был опасно близок к тому, чтобы выпустить его на человека, которого я никак не хотел обидеть.
Если бы Марио находился в комнате, он бы это заметил. Он бы увидел, насколько я был близок к срыву, и, вероятно, пристрелил бы меня. Ринальдо только медленно кивнул и снова сел.
— Если наступит время, когда мне нужно будет тебя прикончить, я это сделаю, — сказал он. — Если придет время, когда ты сам захочешь, чтобы я тебя пристрелил, дашь мне знать. Можешь идти, сынок.
Я встал, пытаясь не позволять дрожать моим коленям. Повернулся и вышел из комнаты так быстро, как только мог, пытаясь не вдумываться в то, что только что сказал мне Ринальдо Моретти.