На грани развода

Оллби Айрис

— Я не могу. — Она попыталась освободиться, и на этот раз он отпустил ее. Оливия инстинктивно отступила назад.

— Так, ты признаешься, что не можешь выполнить условия нашего контракта, — повторил ее слова Майкл, как бы не веря в их смысл. Он посмотрел на нее стальным взором.

Оливия точно знала, что это означает: она говорит «нет» Майклу, а он говорит «нет» ее фильму. Бесполезно было удерживать этого страстного мужчину в рамках официального контракта, который они оба подписали. А об их личном соглашении больше никто не знал. Это стало их тайной.

Можно

было подать на Майкла в суд. Но это означало бы следующее: истратить деньги, которых у нее и так оставалось на дне кошелька, и потерять время, которое и без того поджимало… А главное — ей не слишком улыбалась перспектива прославиться тем, что она сподобилась продать свое тело за деньги. Она предпочла бы иную славу, славу талантливого режиссера!

Майкл справедливо заметил, что кровать огромного размера, а это значит, что два человека могут спокойно в ней спать, не касаясь друг друга. Оливия приглушила свой внутренний голос, который призывал покончить с унизительной сделкой, пока не поздно. Так же она поступила и с ревностью, настойчиво вопрошающей о том, с кем еще неугомонный Майкл делил это ложе любви. Оливия приняла решение:

— Если ты настаиваешь, ладно, я останусь в этой спальне. Но не забывай о своем обещании.

Майкл понял, что Оливия не шутит. Никогда еще ее голос не был таким решительным, а взгляд — твердым.

В первую ночь Оливия легла спать очень рано. Майкл читал какой-то финансовый журнал в соседней комнате. Каким-то образом он почувствовал, что она собирается засыпать, оторвался от журнала, и, заглянув в комнату, пожелал ей спокойной ночи.

Нарядившись в золотую атласную пижаму, Оливия какое-то время лежала, не сомкнув глаз. Она вздрагивала, заслышав доносящиеся из соседней комнаты звуки его шагов, но постепенно провалилась в сон.

А проснувшись утром, обнаружила на соседней подушке вмятину, но зато одеяло было аккуратно сложено. Майкл намеренно оставил следы своего присутствия рядом с ней этой ночью. По крайней мере, Оливии так показалось.

Из ванной доносился звук включенного душа, но вскоре он прекратился, и в спальню вошел Майкл. Его волосы были похожи на мокрый шелк, по безупречному торсу стекали струйки воды, полотенце было обмотано вокруг бедер.

Он с явным удовольствием посмотрел на Оливию и спросил непринужденно:

— Хорошо спала, дорогая?

Он вел себя так, будто они никогда не расставались.

— Да. — Она посмотрела на часы около кровати и села, откинув одеяло в сторону. — Ты уже принял душ?

— Конечно. Все в твоем распоряжении.

Оливия встала с кровати и поймала на себе критический взгляд Майкла.

— Пижама? — Кажется, он был в недоумении.

Раньше, когда они были вместе, она не носила пижам. Оливия отдавала предпочтение изысканным и сексуальным вещам из атласа и кружева. Правда, непрактичным, но зато красивым. А ей так хотелось выглядеть в его глазах неотразимой!

Майкл тоже не носил пижам. Он обычно спал обнаженным, или надевал атласные шорты.

— Мне нравится эта вещь! — с вызовом ответила Оливия.

И

это была правда. Золотой струящийся шелк был настолько эффектным, что она, повинуясь внезапному импульсу, тут же купила ее. Однако Оливия с момента покупки ни разу ее не надела, как будто знала заранее, что та пригодится ей в будущем. Правдой было также и то, что прошлой ночью золотая пижама показалась ей самой подходящей одеждой для того, чтобы спать рядом с мужчиной, с которым она не имела ни малейшего желания заниматься сексом. Это была ее защита, ее броня. Наверное, стоило теперь подумать над тем, чтобы приобрести еще несколько подобных вещиц.

— А ты случайно не надела под пижаму пояс целомудрия? — с издевкой в голосе поинтересовался Майкл.

Оливия метнула на него уничижительный взгляд и гордо пошла в ванную.

— Чтобы противостоять твоему шарму, он мне не нужен, — выпалила она перед тем, как замкнуть дверь.

Она услышала, что Майкл от души рассмеялся. Выходит, она забавляет его. Но почему?

Когда Оливия вышла, ее ноздри защекотал приятный запах жареного бекона, доносящийся из кухни. Она отправилась туда и обнаружила до боли знакомую картину: Майкл приготовил завтрак на двоих, как он делал это когда-то по воскресеньям, ведь именно тогда они могли быть вместе целый день.

Оливия одобрительно смотрела на то, как он сервировал стол. Майкл старался незаметно наблюдать за ее реакцией.

— Ты можешь сделать эту кухню более уютной, если хочешь, — сказал он дружелюбно. — Повесь вокруг свои излюбленные связки лука и сушеного перца, расставь цветы в горшках, ну и все в том же духе.

— Ты не станешь возражать? — В ее голосе прозвучали нотки сомнения. Пожалуй, у нее просто не будет свободного времени, чтобы заниматься «утеплением» этого холодного интерьера. Кроме того, несколько месяцев пролетят быстро…

Майкл заметил, что она колеблется.

— Делай все, что тебе нравиться. Пожалуйста. Я сказал тебе, что это твой дом.

— Временно.

Оливию одолевали воспоминания об их прошлой совместной жизни. Огромным усилием воли она задвинула их обратно в бездонные глубины памяти, где им было самое место. Теперь все в ее жизни складывалось иначе.

Первые поступления на ее банковский счет пришли на следующий же день. Тут же начались всевозможные переговоры и встречи с нужными людьми. У Оливии не оставалось ни минуты свободного времени, чтобы побыть с Майклом, за что ей следовало благодарить судьбу. Но кажется, в глубине души она была не очень этому рада.

В конце недели Майкл рассказал ей о деловой встрече, которая была запланирована на ближайшее время.

— Я хочу, чтобы ты пошла, если у тебя будет свободное время.

Ну, вот и дождалась, подумала Оливия, — я хочу, и точка! Ее желания при этом не учитывались.

— Хорошо, — согласилась она холодно. — Что мне надеть?

— Это был не приказ, — сказал он обманчиво мягким голосом, — только приглашение.

— Извини, сложно разглядеть разницу в подобной ситуации, — не удержалась Оливия от горькой иронии.