На грани тьмы
Шрифт:
Ченнинг Харрис, один из новых офицеров-добровольцев, заснул во время несения караульной службы и проснулся от того, что старинный замок взломан, а заключенные исчезли. Древний ключ тоже пропал.
В хаосе после нападения они не предприняли ничего особенного для расследования. Не существовало ни отпечатков пальцев, которые можно было бы проверить или ввести в систему, ни записей с камер, которые можно было бы проанализировать. Даже под интенсивным допросом Харрис утверждал, что просто заснул.
Рейносо решил,
— Ты должен мне помочь! — умоляла она. — Я спасла твоего ребенка. Я могла убить его, но спасла его! Билли собирался застрелить его и мою дочь прямо там. Но я не позволила ему.
— Квинн спасла жизнь моему сыну. А не твоя жалкая задница.
— Это я! — восклицала она, уже рыдая. — Это была я! Я спасла их обоих. Я помогла им! Ты должен что-то сделать! Ты должен мне!
Едва заметный намек на сочувствие смешался с отвращением, скрутившим желудок Ноа. У нее были мать и отец, которые любили ее, и удивительная дочь Квинн Райли. А она всех их отвергла.
— Теперь уже слишком поздно, Октавия.
Ее беспокойный взгляд метнулся мимо него.
— Пожалуйста! — кричала она, ее хриплый голос срывался. — Пожалуйста, помоги мне!
Саттер вошел в комнату. Он окинул ее одним взглядом и с отвращением покачал головой. Вскинув винтовку, Саттер ударил ее прикладом по виску.
Октавия без звука рухнула на матрас, завалившись набок, и потеряв сознание.
Глава 17
Ноа
День десятый
— Зачем ты это сделал? — спросил Ноа, опешив. — Она уже подчинилась. Она…
Саттер посмотрел на Ноа.
— Она взбесила меня. Я слышал ее визгливый голос из кухни.
Ноа уставился вниз на распростертую Октавию, нахмурив брови.
— В этом не было необходимости.
— Не было необходимости? — Саттер насмешливо хмыкнул. — Да что с тобой такое? Весь твой город умоляет о головах этих монстров на пиках. И мы собираемся дать им их.
Саттер пнул Октавию носком ботинка. Не жестоко, а так, словно пинал кусок мусора или уличное отродье, что-то отвратительное, от чего он хотел избавиться как можно скорее.
Ноа стиснул зубы.
— Ты не должен этого делать.
Саттер пожал плечами.
— О чем она говорила? Эта чертова женщина не могла заткнуться.
— Она сказала, что кто-то их выпустил. На свободе есть сообщник.
— Она под кайфом и безумна. Они все такие. Скажут что угодно, если посчитают, что это их спасет. Но это время прошло. Здесь нет адвокатов.
— Только пока, — сказал Ноа. — Даже если эта ситуация с отключением сети продлится месяцы или даже годы, в конце концов все вернется на круги
Саттер только усмехнулся.
— Кто сказал?
Секунду Ноа молчал, слишком ошеломленный, чтобы ответить.
Все менялось слишком быстро. Ему это не нравилось, не нравилось беспокойство, сковывающее его внутренности.
— Суперинтендант Синклер…, — начал Ноа.
— Суперинтендант уполномочила нас делать все, что мы сочтем нужным, чтобы положить этому конец и защитить город. Именно это мы и делаем.
— Мы все еще должны делать все по правилам, где это возможно…
Саттер только рассмеялся.
— Нет никаких правил. Мы сами устанавливаем правила.
— Мы все еще ответственны за то, чтобы поступать должным образом. Мы все еще закон.
— Приди в себя, парень! — заявил Саттер. — С этим покончено. Ни один кабинетный чиновник из правительства не будет анализировать все, что ты здесь сделал, сидя за своим шикарным столом, и искать недостатки в действиях храбрых солдат, идущих в бой. Правительство разваливается на части, пока мы говорим. Общество рушится, как карточный домик, которым оно всегда было.
Саттер наслаждался произошедшим. Он, его люди и такие же, как он, годами ждали чего-то подобного. Хотели, чтобы это случилось. Чтобы они могли контролировать ситуацию. Чтобы у них наконец появилась власть.
— Ты видел города? Выезжал за пределы этого маленького анклава? — Он насмешливо фыркнул, когда Ноа покачал головой. — На это ушло меньше недели. Сплошной хаос. Каждый сам за себя. Подражатели военачальников и бандитские группировки сражаются за помощь Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям и Красного Креста, которую они воруют, потому что не хватает военных, чтобы защитить обычных людей.
— У нас есть два варианта. Сдаться, как кроткие маленькие девочки, и умереть от рук таких вот человеческих отходов, или мы сами возьмем власть. Ваши правительственные боссы ушли. Ты слышал о них? От кого-нибудь? Они бросили вас. Чем дольше вы верите в них, тем слабее становитесь.
Ноа не мог с ним спорить. Он выезжал за пределы Фолл — Крика, чтобы забрать тела на горнолыжном курорте, но избегал всех городов и поселков. Он не видел своими глазами, как обстоят дела за пределами Фолл-Крика.
Тем не менее, он видел многое. Больше, чем ему хотелось бы за всю жизнь.
— Я тебя понял, — сказал он. — Но это не значит, что мы будем отвергать все и сами становиться боссами.
— Конечно, нет. Мы все здесь люди разумные. Мы сделаем работу намного лучше, чем когда-либо делал губернатор штата. Вот увидишь.
Этот парень считал себя главным. От него веяло силой. Чувством власти и авторитета. Высокомерием.
Как будто Ноа и другие полицейские играли роль подчиненных в этом уравнении.