На грани жизни

Липницкий Николай

Утро было достаточно хмурым для первого рейса. Закутанный в бушлат дежурный по КПП равнодушным взглядом проводил колонну, закрыл ворота и поспешил в дежурку, поближе к тёплой буржуйке. Рейс начался без осложнений, дорога бесконечной лентой ложилась под колёса гружёных КамАЗов, за окнами проплывали неприветливые горы, а печка в кабине навевала дремоту.

Ближе к полудню колонна встала из-за небольшой поломки. Толик метался туда-сюда, изрыгая фонтаном ненормативную лексику. Наконец, как говорится в анекдоте, с помощью кувалды и какой-то матери, ремонт закончился, и колонна двинулась дальше. Когда, пройдя поворот, головная машина словно подпрыгнула на месте. А потом окуталась огненным шаром, Николай не сразу понял, что произошло. Однако, секунду спустя, выйдя из ступора, он рванул на себя дверцу кабины и, на ходу передёргивая затвор автомата, вывалился из кабины. Вокруг внезапно загрохотало. Воздух словно наполнился мириадами гудящих шмелей. В груди противно заныло. Вспомнилось, как в школе он дрался с пацаном из соседнего двора на потеху мальчишкам. Было точно такое же чувство досады на себя, что дал втравить себя в эту историю, ощущение, что уже ничего нельзя вернуть и страх опозориться перед двором. Подавив в себе этот букет ощущений, с трудом сглотнув комок, внезапно возникший в горле, Николай почувствовал прилив возбуждения, отрезвивший его и заставивший ясно работать голову. Дав из-за колеса наугад длинную очередь, Коля перемахнул открытое расстояние между машинами и двинулся к голове колонны. Под передней машиной короткими экономными очередями вёл огонь сержант Аликеев.

–Куда долбишь? – стараясь перекричать шум, спросил Николай.

–Вон там, видите, гряда проходит вдоль склона. Вон там они и окопались.

–Молодец. Смотри поосторожнее. Не высовывайся особо.

Где-то кто-то истошно закричал. Николай опять проскочил открытое пространство. Ухо уже привыкло к шуму боя, и Коля стал различать в этой какофонии отдельные звуки. Вот басом пророкотал крупнокалиберный

пулемёт переднего БТРА, заработал и БТР из середины колонны, а вот задний молчит почему-то.

–Надо организовать оборону, постреляю потом, – вслух, сам себе сказал Николай и вновь двинулся вдоль колонны, раздавая команды, успокаивая запаниковавших, а где и кулаком приводя в себя особо невменяемых солдат. На изгибе дороги он оглядел колонну и понял, почему молчит задний БТР. Из развороченной брони в небо выбивался огромный столб дыма, сквозь который проблескивало время от времени пламя. По склону вниз зигзагами спускались фигурки людей, казавшиеся с такого расстояния не больше божьей коровки. Коля прицелился и выстрелил в одну из них. Ощущение нереальности не покидало его. Что-то неуловимо походило на стрельбу в тире. Ах да, в тире тоже стреляют по маленьким фигуркам и так же ждут, когда она упадёт. Только там стреляют из воздушки пульками, а не боевыми патронами, да и фигурки из жести, а не из плоти и крови. Мысли метались в голове, наскакивая одна на другую, сталкиваясь и опять разбегаясь в разные стороны. Хотелось вспомнить что-то умное из того, чему учили на кафедре тактики, но, как назло, ничего путного в голову не лезло. Время слилось в одну тягучую резиновую ленту без начала и конца. Казалось, даже понятие секунд, минут и часов растворилось в жарком пекле боя. Бросок вперёд, перекат, очередь, команды бойцам и опять бросок, перекат… Где-то в середине колонны наткнулся на Толика, вытаскивающего за шкирку из-под колеса командира второго взвода – плюгавенького, рано начинающего лысеть прапорщика. После хорошего пинка прапорщик вскинул автомат и, зажмурившись, послал в белый свет как в копеечку длинную очередь. «На этом фланге всё в порядке» – подумал Николай: «У себя тоже оборона, вроде, организована. Пора и самому повоевать». Пыхтя и отдуваясь, рядом плюхнулся на живот командир взвода боевого охранения, кажется Дима.

Конец ознакомительного фрагмента.