На хвосте Техас
Шрифт:
Однако инцидент на него плохо подействовал. Митч заставил себя успокоиться и еще раз взглянуть на то, в каком состоянии он находится. В результате отменил визит к Тидди, которую намеревался воззвать довольствоваться в своих требованиях чувством меры. Тидди всегда была глуха к голосу здравого смысла. Только чувство утопающего, хватающегося за соломинку, позволяло ему надеяться, что теперь случится иначе.
Прежде всего надо было решить собственную проблему — раздобыть тридцать три тысячи долларов или что-то около того. Без них у него нет
Митч остановил такси. Водитель оглянулся через плечо, когда он назвал адрес.
— Слишком рано, мистер. В это время дня они еще не могут быть открыты.
— Увидим, — возразил Митч.
— А я вам говорю, что закрыты. Почему вы не хотите, чтобы я отвез вас в другое, более подходящее место?
— А почему бы вам, ради всего святого, не отвезти меня туда, куда я хочу? — вскипел Митч. — Или вы это сделаете, или мне придется позвонить Фрэнку Даунингу, сообщить ему ваше имя, номер лицензии и объяснить, что не могу явиться на встречу в назначенное время, потому что...
Такси рвануло с места. И в течение следующих тридцати минут водитель больше не вступал в пререкания со своим пассажиром, которого высадил возле кованых железных ворот, ведущих во владения Даунинга.
Митч вылез из машины и расплатился. Средь бела дня ворота конечно же были открыты, и он отправился по длинной извилистой подъездной дорожке к дому.
Люди поселились здесь, у подножия холмов, еще во времена зарождения города, и каждый отхватил себе участок земли, занимающий теперь целый квартал, построил четырехэтажный особняк, два этажа которого отводились под жилые комнаты.
Даунинг подцепил себе один из этих величественных старых домов уже давно и основательно его переделал, а на границах своих владений воздвиг живописную кирпичную стену под старину.
Парадная дверь была настежь открыта. Внутри, как в улье, все гудело от деловой активности людей, занимающихся уборкой — повсюду сновали мужчины и женщины со швабрами, щетками и пылесосами. Помимо вежливого взгляда или кивка, никто из них не удостоил Митча никаким вниманием, поскольку о нем должен был позаботиться тот, в чьи обязанности это входило.
И с таким человеком он встретился, когда пробирался маленьким боковым коридором к кабинету Даунинга. Тощий, с усталым видом мужчина возник перед ним так неожиданно, будто материализовался из тени.
— Что-нибудь продаете, мист... — Тут мужчина запнулся, и по его глазам стало ясно, что он узнал посетителя. — Что скажешь, Митч?
— Да все, что хочешь, — отозвался тот. Они пожали друг другу руки: Митч правой, мужчина — левой, так как правую он держал в кармане. — Босс у себя, Эйс?
— Это тебе лучше знать, — ответил Эйс. — Он должен был бы сообщить тебе, будет здесь или нет.
— Боюсь, мы заранее не договорились. Я оказался
— Так-так, — осуждающе пощелкал языком Эйс. — Тогда будь паинькой!
Взяв Митча за локоть, он подвел его к кабинету Даунинга, явно условленным стуком постучал в дверь, обождал секунду, и наконец они оказались внутри.
Делец сидел за письменным столом, как всегда гладко выбритый, прилизанный и тщательно одетый, если не считать закатанных рукавов рубашки. Перед ним лежали горы бухгалтерских книг и бланков, тут же стояла счетная машинка. Даунинг как раз делал на ней какие-то подсчеты, а поэтому даже не поднял глаз, пока не закончил.
Потом, не удивившись появлению гостя и даже не поприветствовав, огорошил его вопросом: как у него обстоят дела с подоходным налогом?
— Хочешь спросить, что мне о нем известно? Ничего! — ответил Митч. — Я обычно нанимаю бухгалтера.
— Я вот тоже нанял троих. Как думаешь, этого достаточно или нет? — Даунинг покачал головой. — В принципе должно хватить, чтобы составить колонку доходов и верно подбить итог.
— Полагаю, этим ребятам надо быть очень осторожными, чтобы не засветить то, что ты не желаешь афишировать...
Даунинг объяснил, что велел им сделать по-другому:
— Я наказал им ни в коем случае ничего не утаивать от правительства, просчитать все, как есть, а потом взять от этого десять процентов. Так надежнее. Порядок, Эйс!
Эйс вышел, на прощанье ободряюще хлопнув Митча по спине.
Митч принял предложение Фрэнка сделать самому себе выпивку по вкусу, а Даунинг налил себе кофе из термоса. Затем, отпив глоток, спросил, как поживает Рыжая.
— Мне нравится эта малышка. Клянусь Господом, я ее люблю. Как же так вышло, что ты не прихватил ее с собой?
— Да я и сам не знал, что окажусь здесь, — объяснил Митч. — Решение пришло спонтанно. Видишь ли...
И он рассказал про чеки. Даунинг слушал с непроницаемым выражением лица, а когда Митч закончил, поинтересовался:
— И ты хочешь, чтобы я собрал по ним деньги для тебя?
— Попал в точку. Или же хочу попросить перевести их на тебя.
— Тогда валяй, попроси. А я с улыбкой отвечу: «Катись ко всем чертям!»
— Ты слишком добр, даже в ущерб самому себе, — вздохнул Митч. — А как насчет тех пятидесяти тысяч, которые ты сумел выколотить у Лордов по чекам в свое время?
— Точнее, шестидесяти тысяч. Именно столько я поимел с процентами, пока выколачивал пятьдесят. — Даунинг пожал плечами. — У меня есть свои подходы, но они не про твою честь.
Митч был разочарован, но не удивлен. Он заявил, что торопится, поскольку должен поспеть на самолет.
— Ночью буду в Биг-Спринге. Таким образом, утром смогу попасть на ранчо.
— Лучше избавь себя от этой изнурительной поездки, — посоветовал делец. — Я могу и здесь открутить тебе башку.
Митч оценил шутку и высказал предположение, что Лорды, конечно, сволочи, но не до такой же степени.