На инстинктах
Шрифт:
— Ты его знаешь?
Растерянность на лице, испуг. Кукла опускает взгляд и кивает.
— Я же говорю, что баба моя! — радостно скалится этот придурок. — Нют, скажи, что у тебя замок заклинило.
Я тряхнул ублюдка и чуть ли не пинком отправил его с лестницы.
— Проваливай и забудь сюда дорогу.
— Э, да ты чё, охренел, что ли?! — обернулся этот идиот.
Я молча достал ксиву и раскрыл, особо не давая вглядываться. Не положено. И так подействовало, как надо. Такие придурки всегда знают о последствиях
— Ещё раз увижу, сядешь за наркоту.
— Понял, начальник.
Проследил
— Я была с ним на паре свиданий всего, — оправдывается тихо.
Усмехаюсь с каким-то облегчением и подхожу к ней. Кукла открывает дверь, впуская внутрь своей небольшой обители. А меня накрывает её запахом. Тут всё им пропитано, и он словно проникает в мозг и под кожу. Смотрю на неё и сглатываю ставшей вязкой слюну. Хочется схватить, прижать к себе и долго истязать лаской, которое заслужило это хрупкое тело. Но я помню, что буду первым, поэтому держусь из последних сил.
19
Разулся и прошел следом за тонкой фигуркой хозяйки квартиры. Усадила на мягкий диван.
— Чай?
Разве махровый розовый халат до колен способен так возбуждать? Аж до тьмы перед глазами. Выдохнул стиснув зубы и кивнул. Аня тут же отправилась на кухню, а я, не имея возможности свободно сидеть, решил пройтись по комнате и изучить то, что является частью её жизни и быта. Блокноты, разноцветные ручки, множество книг в шкафу, маленький ноутбук на журнальном столике и живые цветы в горшках на подоконнике. На допросе она рассказывала, что работает менеджером по продаже мебели, и надо сказать, что комната обставлена со вкусом.
— Сколько сахара? — доносится с кухни.
— Одну ложку, — и уже тише добавил: — Желательно в свой рот. Я его так съем.
Взгляд наткнулся на тонкую детскую медицинскую карту на комоде. Пролистал первые и последние записи. У меня-то история побогаче будет. В детстве только и делал, что болел, а тут даже не ОРВИ вовсе. Вчитался, но нифига не понял, что за атрезия такая в медицинском лексиконе водится.
Кукла вошла с двумя дымящимися чашками и поставила на журнальный столик, скосив глаза на карту в моих руках.
— Жалко выбросить? — интересуюсь, глядя на мелькнувшие голые колени, когда Аня села на диван. — Насколько помню, большинство записей переносят в амбулаторную карту взрослой поликлиники, а эту сдают в архив.
— Забирала, чтобы карту о прививках сделать. В поликлинике требуют.
Положил карту на место и сел рядом с девушкой.
— Ты мне расскажешь, что произошло с этим парнем?
Я отпил из кружки горячий крепкий чай. Очень вкусный, надо сказать. Не разбираюсь во всех этих добавках и, более того, не особо жалую. Но тут было реально вкусно. Никакой приторной сладости или ароматов неуместных фруктов. Отставил кружку на стол и выжидательно посмотрел на неё. Аня отвела глаза и виновато произнесла:
— У нас было назначено третье свидание на сегодня. Я позвонила и отказалась… — В груди всё сжалось. От злости. Потому что между этими двумя было бы всё нормально, если бы не я. Сегодня она бы пошла с ним на встречу и… И, что, Дем?
— Это бы не помогло. Придурок пришел бы завтра. Или послезавтра.
Что-то внутри не давало покоя. Два свидания. Сам я уже на первом укладываю девушек на лопатки.
«Да там моя баба…»
Она не такая! А даже, если и было что-то… но тут же вспомнилась прошедшая ночь. Тихая просьба остановиться, несмотря на то, что оба были напряжены до предела. Вспомнились и хлопковые трусики в допросной жарким августом… Августом, мать твою! Январь месяц на дворе!
Осторожное касание к плечу мгновенно вернуло в реальность.
— Ты злишься? Прости, я не стала говорить утром. Подумала, что сама справлюсь…
Повернулся и заглянул в два сердца океана. Вся злость и подозрения мгновенно куда-то испарились. Осталось лишь голое голодное желание прижать куклу к себе и не выпускать больше из рук, чтобы в её сторону даже не думали смотреть всякие уроды.
— Всё в порядке. Только пообещай, что в следующий раз ты обязательно расскажешь мне о любой проблеме.
Кукла мило улыбнулась и кивнула в ответ.
20
Фургон трясся на старой дороге, полной выбоин и время от времени подпрыгивал, вынуждая крепче держаться за поручни. Ремешок автомата мерно бряцал о приклад, а взгляд скользил по улицам за впереди сидящими Ярычем и Сорой. Боевой выезд не был серьёзным. Мы направлялись к казино, как подкрепление основной группе захвата, то есть даже проникновение может не потребоваться. Но отчего-то именно сейчас в груди полноводной рекой разлилась тревога, обгладывающая спокойствие до костей.
— Как там, Каст? Тихо? — обращаюсь к товарищу.
Этот мужик любитель послушать переговоры на полицейской и пожарных волнах. Хобби, к которому привык даже командир отряда. Зато нам заранее было известно насколько накалена обстановка, если, к примеру, выезжали по сигналу о теракте. Обычно такие сообщения поднимали всю госструктуру с самых низов.
— По нашей части ничего. Зато в другом конце города тревога, — хмыкнул он. — Нарки хату вскрыть пытаются. В подъезде дверь заблокировали, что ни выйти никто не может, не войти, а в хате девчонка сидит на балконе, к которой они в гости пришли. Там несколько патрульных машин уже, скорая. Вроде как, омоновцев вызвали. Сидят, ждут.
Тревога забурлила в груди, вскипела и ошпарила вкусом ужаса. Сглотнул горькую колючую слюну и сжал дуло автомата крепче, будто он мог удержать в реальности, придать уверенности.
— Адрес помнишь? — спрашиваю я.
Парни мгновенно вскидывают на меня взгляд, слыша в голосе несвойственное мне сухое волнение.
— Краснопольская.
Вся та хрень, что сидела жгучим шаром внутри, мгновенно встала колом.
— С-сука, — продавил сквозь сжатые зубы.
Мысли помчались туда, где тряслась от страха кукла, наверняка уже не один раз позвонившая на недоступный в данный момент номер. В пору волосы на голове рвать, потому что накрывало безумие, вынуждая всё крепче держать дуло калаша. Я мог бы сразу вырваться из тесной фуры и отправиться туда, забив на любые приказы. Только за такую самоволку с оружием или его оставлением светит срок.