На исходе алого заката

Джолос Анна

Онил впервые в жизни заправским жестом вставляет в рот сигарету и с дюже умным видом щёлкает моей zippo. Образ взрослой, испорченной девочки портит лишь её внезапный кашель. Громкий такой, надсадный.

— Ой, не умеешь, не берись, — машет рукой Меган.

— Погоди, — упорствует Роуз. — Я хочу.

Качаю головой. Совсем рехнулась.

— Шоколадные? — смешно пучеглазится Сэнди, скручивая забавную ракушку на голове.

— Да.

— Ничего не чувствую, — сердито пожимает плечами Роуз. — Ерунда какая-то. Не понимаю, чем людей привлекает

табак.

Меган снова хихикает, толкая меня локтем.

— Глубже вдыхай, раскрывай лёгкие. Вооот таааак, — «учит» её воспитательница Сэнди Мур.

Знали бы родители кому оставляют своих чад по утрам!

Роуз опять начинает надрывно кашлять, и Меган заботливо теребит её по макушке.

Я вытягиваю ноги и смотрю в бездонное, звёздное небо. Вспоминаю свой разговор с Исайей. Кажется, мы серьёзно поругались. Надо сказать, впервые за эти полгода.

Я, честно, пыталась помягче выразить своё недовольство по поводу этого его предложения на виду у всех. Но стоило нам перекинуться парой фраз и понеслось… Меня было не остановить. Высказала в лоб всё, что думаю. И про то, что мне не нужна была показуха, и про стоящее целое состояние фамильное кольцо, и вообще про то, что не совсем уместно перетягивать одеяло на себя, учитывая, что это торжество друзей.

В какой-то момент поняла, что меня заносит… Наверное, тогда, когда заметила какой глубокой обидой сверкнули его голубые глаза. Старался всё-таки, хотел меня обрадовать. Планировал, чтобы всё прошло красиво и романтично. А я… как всегда в общем.

— Эй, Онил, как тебе наш сексуальный бармен? — спрашивает Меган, не скрывая кошачьего любопытства.

Речь, несомненно, о Заке.

— Он приятный парень, — почёсывая плечо, отвечает Роуз. Поднимает бокал с вином.

— Приятный??? Очень даже ничего такой, между прочим, — воодушевлённо замечает Ванесса. — Красивый.

Роуз фыркает и пытается сфокусировать поплывший взгляд на мне.

— Не хочу я никого.

— Ой, вот же заладила! — возмущается Меган. — Долго будешь вариться в этой своей пуританской каше?

— Отстань, — ожидаемо злится Роуз.

— Онил, присмотрись, серьёзно! — подмигиваю я. — С тех пор, как Лерой стал твоим бывшим, парни активизировались ни на шутку.

— Ну точно, потому что не переживают больше на тему того, что он захочет переломать им кости.

— А толку? — разводит руками Меган. — Вон даже Гая, не последнего человека в городе, и то отшила.

Онил хмурит свои шикарные брови. Всё не то, да всё не так, что называется.

— Сохнет по своему Лерою до сих пор, вот и вся причина, — невозмутимо заявляет правдоруб Ванесса, рассматривая свой идеальный маникюр на предмет несуществующих недостатков.

— Ничего я не сохну! — глухо произносит Роуз, задыхаясь от такой неслыханной наглости. Открывает рот. Закрывает. Снова открывает. Точно рыба, выброшенная на берег.

— Мокнешь? — заходится глупым девичьим хихиканьем Ванесса, за что и получает от Онил пачкой салфеток в лицо.

— Устроили

сегодня оба представление! — ступает на минное поле Меган. — Цепляете друг друга, как дети, ей богу!

— Он первый начал, — оправдывается Роуз, складывая ноги по-турецки. — Вам не кажется, что Лерой ведёт себя безобразно?

— Сама виновата, — всё же говорю правду я, и подруга тут же пускает в меня огненные стрелы.

Дело в том, что я действительно так считаю. При всей своей любви к Онил, я на стороне Картера Лероя. И нет, я не оправдываю его поведение и да, мне больно видеть их полнейший разлад. Но я просто понимаю, что он сейчас чувствует.

— Чего ты хотела? Сама с ним рассталась, если забыла, — на всякий случай услужливо напоминаю ей я. — Или я не права?

— Пожалуйста, не начинай, Дженнифер! — выходит из себя Онил.

Насупилась, подбородок вздёрнула. Сейчас из кожи вон лезть будет дабы обложить себя глупыми оправданиями и попытаться убедить нас в том, что это не она разрушила отношения со своим парнем.

— Да брось! Не надо опять прикрываться мамой, соревнованиями и чем-то ещё, — неожиданно для себя самой злюсь я. — Картер хотел взять тебя с собой в Лос-Анджелес, сам был готов остаться во Флориде ради тебя. Замуж звал, Онил, замуж!

Тааак. Кажется, опять перебор. Сама не пойму, что со мной такое сегодня. Яркие, сверкающие изумрудами глазища Роуз увлажняются, а нижняя губа выступает чуть вперёд.

— Мама заболела, чемпионат был на носу, — едва слышно приводит в защиту свои слабые аргументы Роуз.

— Господи боже! И где этот твой чемпионат? — вспыхиваю я.

Роуз горько усмехается и качает головой, чуть склоняя её влево. Девчонки и вовсе притихли. Не ожидали такой стычки между нами и, наверняка, не горят желанием вмешиваться.

— Извини, — бросаю виновато. Зачем я напоминаю ей про травму колена… — Просто мне жаль, что ты так и не научилась делать то, что хочется!

— Это не так! — отчаянно спорит она, сдувая тяжёлый, упавший на лоб локон.

— Да ну? А я так не думаю! Мамы не стало три года назад, Роуз. Три года! — показываю на пальцах. — Из спорта ты ушла два года назад. Нехитрая математика, верно? Если любила, почему не вернула его? Может, пора вылезти из этого своего панциря? А не сидеть и ждать, что он снова будет за тебя бороться! Потому что всё! Пойми ты, не будет!

Я выдаю всё это одним сплошным монологом. Не подбирая слова. Не пытаясь быть вежливой и сочувствующей. Не стараясь быть правильной и понимающей подругой.

— Что на тебя нашло, Смит? — обалдевая от такого расклада, удивлённо спрашивает Ванесса.

— Да потому что достала! — взрываюсь я. — Этот парень всю дорогу ставил её во главу угла, а она ни черта не ценила.

Роуз, тяжело дыша, вскакивает на ноги. Глаза горят лихорадочным блеском. Губа дрожит.

— Занято твоё место! — нарочно добиваю я. — Или прими это и перестань страдать, или…