На исходе каменного века
Шрифт:
И вот настал день битвы за власть. Сыновья Урбу бросили у костра убитого ими оленя, недобро взглянули на Рего.
— Новые законы недостойны ланнов! — прохрипел Ижи.
— Мы добыли оленя — мы первые возьмем себе мяса, — добавил Вагх. — Так делали наши предки!
Братья стояли перед костром, положив ладони на рукояти палиц, и ланнам казалось, что это стояли два Урбу.
Позади братьев молчаливо сомкнулись их сторонники.
Потом Ижи и Вагх ушли в свой угол. К костру они возвратились, когда женщины объявили, что обед готов.
Братья не стали ждать своей очереди взять мясо. Они оттолкнули женщин и завладели всей тушей. Они вырезали из нее по большому
Сыновья Урбу вели себя так, будто Рего, вождя ланнов, не существовало.
Древнее обеденное право было восстановлено. Самый сильный, удачливый и смелый брал себе лучшую часть добычи. Так поступали лев, тигр, волк.
Ижи, торопливо глотая мясо, усмехнулся:
— Пусть старый Рего возьмет последним!
— У Рего выпали зубы, он не может больше есть, как воин! — добавил Вагх.
Они делом и словом оспорили право и авторитет вождя, открыто бесчестили его.
Племя, затаив дыхание, ждало дальнейших событий: близился час палиц.
Ланны не раз видели кровавые битвы у костра — смена вождей потрясала племя. Новый вождь устранял старого и, придя к власти через насилие, утверждал только насилие, а оно никогда не спасало ланнов от бед, потому что разрушало разумные, давно установившиеся связи между людьми. Хорошо, если находился другой воин, равный по силе вождю-насильнику, как в свое время Рего — Урбу, и противопоставлял его безрассудству свою мудрость, его недоброй мощи — разумную человечность. А как теперь сложатся судьбы ланнов, никто предсказать не мог. Дети Урбу, хотя они и выражали справедливое мнение многих ланнов, ничего не могли предложить племени, кроме старого права силы.
Вождь Суа был суров, но он старался избегать насилия, и при нем беды редко посещали племя. Урбу выше всех законов ставил силу и тем самым обрек ланнов на нескончаемые беды. Рего, как Суа, ограничивал внутриплеменное насилие и спас племя от гибели, а сыновья Урбу, как их отец, предпочитали язык палиц языку разума. Ланнам опять предстояли трудные времена.
Ижи, Вагх и их сторонники ели мясо, насмешливо поглядывая на молчаливого Рего. Племя раскололось на две неравных части: к сыновьям Урбу примкнуло большинство ланнов.
Рего не притронулся к мясу — его воины последовали примеру Рего. Они знали, что скоро заговорят палицы, и остались верны испытанному в битвах вождю.
Рего молчал — кончилась пора слов. Ланны возвращались к дикости, из которой ему так и не удалось вырвать их. Вскоре они будут разбивать друг другу черепа, и их кровь окрасит землю предков. Звери редко уничтожают себе подобных — до такой жестокости дошел только человек. Звери умеют уступать друг другу тропу — земля велика, на ней хватит места всем. Тесно на ней лишь людям…
Рего внимательно следил за действиями своих врагов, от его взгляда не ускользнул ни один их жест. Смертельная битва созрела, она была неотвратима, как день и ночь. Рего не страшился ее, его сердце и мускулы еще не знали усталости. Он был еще вождь племени, гордый вождь ланнов, которых не смогли уничтожить никакие враги. Он выйдет на битву без слов: настоящий воин не тратит попусту слова, если наступила пора палиц. Пусть сыновья Урбу и их сторонники треплют языком — глупые щенки не устрашат воина своим лаем.
Женщины испекли рыбу, Рего не спеша начал есть: надо было подкрепить свои силы перед битвой.
— У старого Рего сгнили зубы! — злорадствовали Ижи и Вагх. — Он способен есть только рыбу!
Рего покончил с пищей, встал, неторопливо спустился к реке, сбросил с себя накидку, вошел в воду.
Закон предков гласил: если вождь без борьбы уступает сопернику власть, он ведет себя недостойно воина и заслуживает сурового наказания. Новый вождь имеет право поступить с ним, как сочтет нужным. Но если старый вождь принимает вызов соперника, то до начала поединка он неприкосновенен.
Рего помылся, поднялся к пещере, коснулся ладонью древнего изображения руки. Ланны с удивлением отметили: он разговаривал с духами предков!
А Рего в последние минуты перед битвой подумал о том, что завтрашний день ланнов подернут туманом. И еще он подумал, что закон, против которого восстали многие ланны, не так уж плох. Просто надо было больше считаться с привычками соплеменников. От прошлого нельзя отделаться, как от назойливой мухи: на нем покоилось настоящее, — все, чем жили ланны. Сломать прошлое — значило искалечить настоящее. Он поторопился со своими законами. Ему следовало бы терпеливо очищать старые обычаи ланнов от крайностей — от безрассудства, от чрезмерного поклонения силе, а он, желая преградить дорогу злу, расшатал и сами основы племенного быта, освященного мудростью предков. И все-таки его законы были не так уж плохи — в конце концов они вывели бы ланнов на лучшую тропу. Ланны тоже могли бы жить, как Рослые Люди. У него не хватило времени научить их жить лучше — для этого нужен долгий срок. Нельзя перескочить из прошлого сразу в будущее, а именно этого неразумно добивался Рего. Теперь только битва решит, каков будет у ланнов завтрашний день.
Рего повернулся к соперникам — его руки и ноги медленно начали танец Решимости. Едва они заявили о битве, Ижи метнул дротик. Сын Урбу поступил недостойно воина: за власть сражаются не на расстоянии, ав ближнем бою, палицами. Так было заведено с давних времен. Рего отпрянул в сторону — дротик пролетел мимо. Ответный удар палицы Рего лишь зацепил руку Ижи — сын Урбу даже не обратил внимания на брызнувшую из раны кровь. Вагх устремился на помощь брату, но путь ему преградил Лок.
Только любопытство, желание понаблюдать за битвой вождя и анга с сыновьями Урбу удержало остальных воинов на месте. Рего, понимая, что быстрая победа над Ижи и Вагхом еще могла избавить племя от кровопролития, спешил закончить бой. Он теснил Ижи к реке. Сын Урбу не мог противостоять силе и опыту Рего, но упорно сопротивлялся ему, несмотря на ранение. У самой воды Рего мощным ударом выбил у Ижи палицу. Спасаясь от смерти, тот бросился в воду. Вагх, видя поражение брата, взревел, как раненый бык, и с новой силой обрушился на Лока. Никто не ожидал, что Тощий Лок устоит против Вагха, но случилось именно так. Сын Урбу яростно молотил вокруг себя палицей, а Лок оставался недосягаемым для него. В странном поединке узкоплечего анга с огромным Вагхом ланнам почудилось нечто таинственное: Локу помогали духи предков! Их помощь Локу и Рего на некоторое время удержала ланнов от взаимного истребления.
Ижи пересек речку, вылез на противоположный берег и здесь остановился, зажимая ладонью кровоточащую рану, а Рего поспешил на помощь Локу. Он одним ударом выбил из рук Вагха палицу, но следующий удар Рего пришелся в пустоту: Вагх увернулся от палицы, ускользнул от смерти и кинулся вслед за братом.
Рего не стал преследовать его, он повернулся к сторонникам Ижи и Вагха. Они стояли рядом, опираясь на палицы. Решительность и сила Рего произвели на них впечатление, но не испугали их. Ури угрюмо сверкнул глазами: