На исходе ночи
Шрифт:
Все трое лежат в развалинах на небольшом холме. Вдали, сквозь клочья тумана, проглядывает комплекс приземистых бетонных зданий — электронный центр. Вся территория вокруг огорожена рядами колючей проволоки. Видны металлические вышки с шарообразными сооружениями, антенны слежения. Раскинув просторные лопасти, с зажженными фарами стоят вертолеты. В полосах света, вязнущего в тумане, мелькают фигуры в армейском противорадиационном обмундировании.
Хугер
— Вот она! — протягивает бинокль шоферу. Видно, как из трюма одного из вертолетов на тросах опускают тяжелый металлический цилиндр. Не меньше десятка солдат суетится вокруг, бережно укладывая его на тележку.
— Килотонна, — определяет шофер.
— Это бомба? — спрашивает Ларсен. — Или боеголовка?
Мина, — отвечает хугер. — У нас около часа. Пока вертолеты в воздухе, взрыва не будет.
— Если они пойдут в центральный, — замечает шофер. — A если на подземный аэродром?
— Не пыли, — обрывает его хугер. — Ульф сказал, что в центральный.
— Если рванет, больно не будет, — меланхолично заключает шофер.
Неспешно проворачиваются винты вертолетов — дружно, слаженно, как на параде. Через секунду долетает звук ревущих двигателей.
— Включили… — Хугер смотрит на часы. Голос его срывается от волнения.
В бинокль видно, как высыпают из здания солдаты, бегут к вертолету, прыгают внутрь. Винты сливаются в сверкающие туманные плоскости, рев нарастает. Вздымаются клубы пыли. Захлопывается люк вертолета, принявшего последних солдат. Вертолеты дрожат. И вот наконец, один за другим, взмывают над землей. Темные тени скользят над опаленной равниной.
— К машине! — выкрикивает хугер и как пружина вскакивает.
Он несется вниз по склону холма, к замершей у покореженного шлагбаума бронемашине. Ларсен и шофер бегут за ним.
— Гони! — ревет хугер.
Машина несется по шоссе прямо к ограде, к запертым металлическим воротам, перегородившим подъездное шоссе. Скорость растет.
— Крепче держись! — кричит хугер Ларсену.
Всем весом своей брони, помноженным на бешеную скорость, грузовик обрушивается на створку ворот. Со страшным грохотом он проламывает ворота и, едва не перевернувшись, влетает на территорию центра.
Тотчас же отовсюду начинают выть сирены тревоги.
Шофер виртуозно останавливает машину буквально в двух шагах от входа.
— Пять минут, — говорит он.
Они спрыгивают на бетон, врываются в здание.
Одно помещение, другое, третье… Все заставлено аппаратурой. Столы завалены бумагами, картами крупного масштаба… Комната отдыха — диван, кресла, рассыпаны но полу шахматные фигурки. Дальше — просторный зал.
— Вот! — кричит Ларсен, подбегая к громадному пульту. И вдруг замирает. Оборачивается. — А если они отключила
— Сирена… Все пол током!
— Могут быть автономные цепи… — Ларсен присматривается к пульту, потом отрывистыми движениями перебрасывает несколько рычажков. Рычажки щелкают, на пульте загораются россыпи разноцветных индикаторов. — Работает, — Ларсен облегченно вздохнул, обернулся: — Если бы они отключили питание, весь наш план…
— Время! — ревет хугер.
Ларсен снова кидается к пульту, лихорадочно нажимает кнопки. Экран дисплея отвечает на каждое его движение всплесками цифр.
Оба спутника стоят поодаль. Шофер особенно нервничает, то и дело оглядывается на Ларсена, зачем-то хлопает себя по карманам. Не выдержав, предлагает хугеру:
— Пошли отсюда, только мешаем…
Они выходят в соседнее помещение. Смотрят сквозь раскрытую дверь на мигающие лампочки центрального пульта, на склонившуюся фигуру Ларсена.
— Скажи ему, пусть не копается, — шепотом говорит шофер.
— Заткнись. Он знает свое дело…
Шофер оглядывается.
— Как думаешь, куда ее поставили?
Хугер молча кивает головой назад, в сторону коридора, через который они пришли. Шофер идет к лифту, прижимается лбом к решетчатой двери. Тросы, натянутые как струны, тянутся к спущенной вниз кабине.
— Спустили в самый низ.
Хугер кивает:
— А как же! Там пять этажей. Хранилище.
Сирены продолжают выть.
Хугер возвращается к Ларсену, заметив, что тот в отчаянье.
— Я ничего не понимаю, — стонет Ларсен. — Ничего!
— Спокойно, Ларсен. У тебя достаточно времени… Ты можешь не торопиться. — Хугер говорит почти ласково и хлопает Ларсена по плечу: — Все в порядке… Работай, время есть…
Он нарочито медленно отходит от пульта и натыкаясь на ошарашенный взгляд шофера, показывающего на часы, угрожающе поднимает кулак. Шофер успокаивается, но ненадолго — снова то и дело смотрит на часы, мечется от окна к дверям. Хугера это раздражает.
— Можешь позвонить пока в центральный бункер, если тебе нечем заняться.
— Ты думаешь, это кабельный? — Шофер подходит к аппарату видеотелефона с большим экраном.
— Конечно… прямая связь, тут же соединят, — смеется хугер.
— А что? — улыбается шофер. — Неплохая идея… У меня есть о чем побеседовать с военными…
Шофер, нервно посмеиваясь, подходит к телефону, приподнимает трубку, но сразу, будто испугавшись, роняет ее на рычаги. Возвращается к неподвижно стоящему хугеру. Смотрит на часы.
— Пятнадцать минут…
— Не пыли, — отвечает хугер, не оборачиваясь. — Через десять минут можешь уйти… Машину оставишь.
— Кретин! — огрызается шофер и демонстративно усаживается в кресло, возле видеотелефона, устраивается надолго, вытянув ноги.