На изломе доверия
Шрифт:
И второй момент: если в нападении майор участвовал, то как, вообще, кому-то из «своих» верить можно? Сама разве не об этом же думала последние два дня?
Только вот… пугало понимание, что на этом фоне она, по видимому, с какой-то придури начала уголовнику доверять. Потому как сейчас внутри никакого несогласия с его выводами не ощущала.
— Так что там у вас случилось, девочка? — будто показывая, что отказывается их легенду поддерживать, спросил вдруг в лоб Дред, так и не расширяя пространства между ними.
Глава 8
— А твоя забота какая? — чуть более зло, чем следовало бы, огрызнулась она, невольно
Плохо. Вообще не остается выдержки.
— Мы в одной лодке, если не заметила, девочка, — не повел и бровью мужчина. — Решат избавиться от тебя, посчитав предателем или… опасной по причине того, что ты слишком много знаешь, — зачистят и меня, как свидетеля. Если в том, что у вас там случилось, замешан кто-то из крупных, размениваться не станут. Игра на максимальных ставках пойдет, что и случилось у вас, похоже. Вы же, как не выделывайтесь, не особо методами от нас отличаетесь. Но если у тебя хоть шанс по судовой системе пройти остается, им нужен козел отпущения, то меня просто с доски сметут, — добавил презрительно и зло. — А я не привык козыри выпускать. Да и отдавать управление своей жизнью в чужие руки — не в моих правилах…
Она почему-то поверила, вспомнив пистолет, с которым он не так давно ввалился в ее спальню. Хотя, казалось бы, откуда мог взять? Как обошел проверку силовиков? А вот обошел как-то. И к ней рванул, когда крик услышал, не «прошел мимо»…
Выходит, уже тогда считал, что по ее душу явиться могут? Но… Если подумать, кто, действительно, мог среди ночи приехать к Евгению? Да кто угодно! Только вот зачем?..
— Так что, считай, что тебе внезапно крупно повезло, девочка. Сорвала джек-пот, — похоже, прекрасно понимая, что за сумятица сейчас с ней творится, продолжал сосед напирать, не давал ей время ни сосредоточиться, ни взвесить все «за» и «против». Еще и подмигнул, но при его выражении лица… выглядело пугающе, конечно. — Я ведь не только устранял цели по заказу, о чем тебе, наверняка, сообщили, но и охранять хорошо умею, за это мне платили не меньше, больше даже. Ни одному вашему долбаному отряду не удалось поймать или устранить тех, кто под моей защитой находился, — с некоторой насмешкой, показалось, сообщил Дред.
У нее почему-то от его смешка затылок свело. Вот уж повезло, так повезло!
Причем слова не звучали так, словно он хвастается, совсем нет. Спокойно, уверенно, просто, словно о буднях ей своих рассказывал.
— Но я работаю только с полным объемом информации и ложь сразу секу. Так что, давай, колись. А дальше решим, стоит или нет тебе высовываться на улицу, когда у них непонятный кипиш назревает. Не нравится мне это, — как подведя черту, добавил Дред.
И… внезапно отошел.
Алине даже холодно почему-то стало. Настолько близко до этого стоял, что натурально ощутила разницу в температуре воздуха. Мужчина же, махнув ей рукой на стул у стола, взял со столешницы… две тарелки с яичницей, которую сам и жарил, когда она на кухню вошла. И, переставив еду на стол, обернулся, явно приказывая взглядом Алине сесть, начать завтракать, ну и… рассказывать.
То есть, он и на ее долю пожарил?! Матрица крошилась просто на глазах.
Это было настолько за гранью ее понимания или восприятия, настолько разнилось с характеристикой, которую Дреду давал Евгений, когда вез ее сюда, что Алина… молча села на указанный стул. Лихорадочно, но пока безуспешно, пыталась осмыслить все. И, стоило признать,
— Я жду, — спустя несколько минут, напомнил мужчина о том, что она так и молчит, очевидно. Хотя дал ей немного насытиться, не поспорить.
Но Алина еще не успела ни с мыслями собраться, ни сопоставить в своей картинке мира понятие наемного убийцы, жарящего ей яичницу и предлагающего взять на себя часть проблем.
— Пересолено, — честно ляпнула она, с каким-то растерянным за последние дни кайфом от момента, вымачивая кусочком хлеба полужидкий желток. — Но вкусно… — исправилась тут же. Сжалась внутренне.
Ну, как бы не думала критиковать. Просто реально много соли, а ей тут с мыслями собираться надо… Но Дред, вопреки ее пониманию и тому, что можно было бы ожидать, вдруг хмыкнул и даже расплылся в усмешке. Причем веселой какой-то, будто она его позабавила.
Алина все больше в нем человечного видела. И это пугало, если задуматься. Вот только на обдумывание ей время и не оставили.
— О-ок, — допустил ее оценку мужчина, все еще улыбаясь, взялся и сам за еду, по-видимому, зная о своих кулинарных промашках. — Обед готовишь ты, раз переборчивая такая, — не остался в долгу, как-то совершенно сбив ее с толку таким… нормальным, что ли, поведением. Однако то не задержалось. — Так что произошло? — вдруг добавил он своим привычным отстраненно-ледяным тоном, вернув Алину в реальность.
— И, кстати, стоит решить с обращением. Ты прилично тормозишь, отзываясь на «Таню». Это сразу палит имя, девочка, — как бы между прочим, за уничтожением завтрака, добавил вдруг мужчина, заставив Алину испытать удушливый стыд.
Неприятно, но факт — притворство не было ее коньком. Из-за этого у Алины и ранее немало трений возникало в жизни. Не могла зачастую переломить себя, претило до тошноты вранье. Но сейчас-то это в ее интересах! А, выходит, и тут прокололась где-то.
Она и сама себя пару раз на зависании ловила, хотя у них и контактов-то было всего ничего. Если бы не его привычка тоном выделять… Или это он специально, чтобы подтолкнуть ее к реакции, делал? Но зачем, если так?..
Вопросов с каждым мгновением становилось все больше. Ответов — наоборот. А Алина так и не определилась, на основании чего она могла бы довериться этому человеку.
— Как так вышло, что ты выжила одна среди всех в отделении? — явно не собираясь от темы уходить, вернулся к краеугольному вопросу Дред.
И сидит же при этом в упор на нее пялится, как рентгеном голову просвечивая! Не моргает даже. Тут не то что есть, дышать тяжело под таким-то пристальным вниманием! И ни единого разумного довода, почему, вообще, отвечать ему стоит. Однако подсознание, очевидно, какие-то свои выводы сделало. И плохо то, что разум оспорить решение не успел.
— Мне напарник шанс дал, спас, по сути, — уткнувшись взглядом в тарелку, тяжело выдохнула. Про Ромку было больно думать. — Сначала за стол толкнул, потом и застрелил майора… Но и в него попала пуля, хотя я пыталась сбить направление…
Говорить об этом не хотелось. За те пару дней, что прошли с нападения, ей пришлось раз пять, наверное, рассказывать случившееся и следователям, и психологам… Никакого облегчения от этого Алина не испытывала — лишь большой моральный пресс. Огромное чувство вины, что сама не сумела помочь напарнику.