На качелях между холмами
Шрифт:
— Почему?
— Потому что в течение дня постель пылится. А когда она закрыта, пыль вовнутрь не попадет. Понял? Это же элементарная гигиена. Твое здоровье.
— Ерунда все это, — махнул я рукой.
— Нет, нет и еще раз нет. Твоя мама права. Кровать нужно заправлять. Понял?
— Понял, — говорю. — Можно подумать, ты никогда не забывала заправлять кровать.
— Ну, если честно, было пару раз, но не более. И то просто опаздывала в школу и забыла. Так что приучайся…
— Хорошо, постараюсь. А вообще, женщины такие зануды.
— За что?
— Ну, то я куртку свою не там бросил, то рубашку, то майку. Ты видела, у нас в прихожке диван стоит? Ну вот какая разница, куртка лежит на диване или висит на вешалке. Так чуть ли драться на меня не бросаются: ты почему куртку не повесил. Да сдалась она вам, эта куртка? Лучше в мире жить, чем грызть постоянно то меня, то папу, то дедушку. Представляешь, мама сама носит нашу фамилию, а нам говорит, что все Мировы — поросята. Скажи, это справедливо?
— Так она же в шутку это говорит, — рассмеялась Машка. — У нас, кстати, то же самое. Папа везде оставляет свои вещи. Например, смотрит телевизор, жарко ему стало, рубашку или майку снял и забыл. Мама потом ругается. Так что это, наверное, во всех семьях такое бывает.
— И Юрка, мой друг, мне жаловался как-то. Им тоже с отцом достается.
— Ну, вот видишь, — рассмеялась Машка, — получается, не женщины зануды, а все мужчины разгильдяи…
Что за манера, сразу выводы делать. «Все…»
Глава 17
Оказывается, Машка ничего не забывает. Утром следующего дня она потащила меня в церковь. Там мы пробыли недолго. Мне кажется, в церкви и невозможно долго находиться. Хотя моя бабулька утверждает, что из нее вообще выходить нельзя. Но это она, конечно, так образно выражается. Я даже не знаю, что по этому поводу сказать. Наверное, я еще до конца не осознал ее слова.
Экскурсия в храм мне понравилась. Красиво там. Только запах не очень мне нравится. Конечно, с электричкой не сравнишь, но все равно очень душно. А так ничего. Мы поставили свечки, как объяснила Маша, за здравие своих родных, затем в церковной лавке купили небольшую иконку, которую решили подарить моему новому другу Владимиру. Мы же так ничего сами и не соорудили, а сделать подарок очень хотелось. Кстати, на иконе был изображен лик святого Владимира — тезки моего нового друга. Владимиру, наверное, понравится. По дороге домой Машка стала прощупывать меня на предмет моей религиозности.
— Я смотрю, — говорит, — ты как-то равнодушен к церкви. Не веришь в Бога?
— Не знаю, — пожал я плечами. — У нас только бабушка любит ходить в церковь, а остальные так, иногда. По каким-то праздникам. А ты? Такая верующая?
— Да, я верю в Бога, — говорит Машка. — И мама моя верит, говорит, что без веры в Бога жить нельзя.
— Что-то на монашку она у тебя не похожа, — усмехнулся я.
— При чем тут монашка? — удивилась Маша. — Дело
— В смысле эти, не убий, не укради, не… что там еще?
— Эх, ты! Небось, и Евангелие ни разу не читал?
— Почему же? — говорю. — Читал. Бабушка давала. Ну, по правде, так полистал.
— А ты почитай. Интересно очень. Там Христос всякие чудеса творит, людей лечит, воскрешает, помогает.
— Маш, ну а ты сама в это веришь? Это же все легенды, сказки.
— Какие сказки, Миша, ты что? Христос — это историческая личность. И все его чудеса были на самом деле. Люди это видели.
— Ну, а где он сейчас?
— Как где? — оторопела Маша. — Везде. Бог это все, что вокруг нас.
— Ну, а кто его видел? Ты видела Бога? Кто-нибудь его видел?
Мария замолчала и некоторое время шла молча.
— Обиделась, что ли? — спрашиваю.
— Нет, — говорит Машка. — Не обиделась. Ты вот спрашиваешь, видел ли кто-нибудь Бога. А скажи мне, ты ум видел?
— Чего? — Я даже остановился. — Чего видел?
— Ум свой видел? — повторила Маша.
— Как я его увижу? Ум же это… ну…
— Вот видишь? Но при этом ты не скажешь, что у тебя нет ума. Правильно?
— Но я же могу это показать, то есть видеть не вижу, но ум…
— Все правильно! Мы не видим ума, не видим любви, не видим зла. Мы только видим проявления всего этого. Правильно?
— Ну, в общем-то, да.
— Вот так же и Бог. Мы видим проявления Бога на каждом шагу. Если не Бог, кто же все это создал? — Машка остановилась и раскинула руки.
— Природа, — говорю.
— А природу? Кто создал природу?
Машка совсем меня запутала. Нет, вы посмотрите, какая философша нашлась. Это ж надо. Нужно их с бабушкой поближе познакомить. Та любительница о Боге поговорить.
— Это все в Евангелии написано? — интересуюсь.
— Нет, в Евангелии пишется о жизни Христа, о его деяниях, о распятии, о воскресении. Там не сразу можешь все понять. Но к нам в школу приходят священники и рассказывают более доступным языком. Мы задаем им вопросы, в общем, интересно очень.
— А мой дед говорит, что священников в школу пускать нельзя.
— Это еще почему?
— Говорит, что мешают нам учиться.
— Он не верит в Бога?
— Он бывший коммунист, — говорю. — А они в Бога не верят.
— Это плохо. Но твоя бабушка ведь верит.
— Бабушка верит, а дедушка нет, — рассмеялся я.
— Наверное, часто ругаются?
— Да чего им ругаться? Дед говорит, что это диалектика.
За этим разговором мы и не заметили, как пришли домой.
По дому бегала сияющая Лилька. В обед приехал Игорь с громадным букетом цветов. Лилька дулась недолго. Да и чего дуться? Приехал, значит любит. Но Машке он почему-то не понравился. Дискуссионные качели поскрипывали, Машка отмахивалась от комаров.