На Калиновом мосту над рекой Смородинкой

Богатикова Ольга Юрьевна

Я взяла мужа за руку.

– Пошли, покажу тебе мой родной дом, - с улыбкой сказала ему.

Он кивнул.

– Ты уже думал, где мы будем жить? В горы я возвращаться не хочу, да и в Лихолесье надолго задерживаться не стоит.

– Согласен, - ответил муж. – Меня постоянное соседство с тещей тоже не вдохновляет. Когда-то мы с тобой хотели поселиться на равнине. Выбирай, жена, место, которое будет тебе по душе. Где выберешь, там и поселимся.

Я крепче сжала его руку и потянула за собой.

Через

пару минут мы уже стояли перед рамкой еще одного портала – того самого, который вел прямиком в мамин «кабинет» в нашем тереме.

Возле этого телепорта Влад немного замешкался.

– Не волнуйся, - ободряюще улыбнулась я мужу. – Никто тебя в Лихолесье не съест.

– Но надкусить попытаются, - усмехнулся он. – Вряд ли твои домочадцы когда-нибудь станут относиться ко мне хорошо. Впрочем, здесь я без претензий – заслужил.

– Можно подумать, тебя сильно волнует чье-то мнение, - фыркнула я.

– Совсем не волнует. Главное – как ко мне относишься ты. При этом я хорошо понимаю, что тебя может огорчать тот негатив, который будет идти от родных. А мне бы не хотелось, чтобы ты расстраивалась.

– Со своими родными я как-нибудь разберусь. Главное, чтобы вы друг друга хотя бы не покалечили.

– До этого, надеюсь, не дойдет, - улыбнулся Влад.

Он наклонился, нежно поцеловал меня в губы, и мы переступили рамку домашнего телепорта.

ЭПИЛОГ

– Вася, слезай!

– Как дело сделаю, так слезу.

– Васенька, перестань. Просто спустись вниз, а эту дурацкую картину я повешу сама.

– Ну уж нет. Ты повесишь криво.

– А ты упасть не боишься?

– Не боюсь.

– Вась, я не могу на это смотреть!

– Так закрой глаза, Лен. Или сходи в детскую и проверь почему там так тихо.

– Что у вас тут за шум?

– Влад! Ты только посмотри, что она делает!

– Хм.

Меня тут же подхватил теплый поток воздуха и бережно перенес со стремянки прямо в объятия мужа.

– Так-то лучше, - проворчала сестра.

Влад осторожно поставил меня на ноги, нежно погладил по круглому, уже выпирающему из-под одежды животу.

– Ну и зачем тебе понадобилось лезть на стремянку, самостоятельная моя? – ласково поинтересовался мой воздушник.

– Мне надоело, что наш семейный портрет стоит на полу в спальне. Я все время об него спотыкаюсь. И Лару от него отгоняю. Вот, решила, наконец, повесить его на стену.

– Надо было позвать меня.

Он снова положил руку на мой живот. В животе кто-то мягко перевернулся.

– Ты был занят, и я не хотела тебя отвлекать.

– И напрасно, - подала голос сестра. – Жена важнее всяких там бумажек и пробирок. Верно?

– Верно, - кивнул Влад.

– И вообще, - продолжила Елена, - тебе самому уже давно следовало повесить

эту дурацкую картину, а не ждать, когда твоя беременная супруга решит сделать это сама.

Влад бросил на нее многозначительный взгляд. Елена фыркнула и вышла из комнаты.

– Да…, - пробормотал муж. – А ведь когда-то я думал, что главным злом в моей жизни будет теща.

Я закатила глаза.

И так каждый раз, когда мать или сестра приходят к нам в гости – дети радостно пищат, муж горестно вздыхает.

Впрочем, это еще ничего. Помнится, раньше словесные перепалки Влада с Еленой и Варварой были гораздо жестче и то и дело грозили перейти в мордобой. Причем, мой супруг держался холодно, а вот двойняшка и родительница эмоции сдерживали с большим трудом.

С момента нашего возвращения на Солару с Земли прошло уже десять лет, а члены моего семейства все еще относятся к Владу с подозрением, если не сказать с предубеждением. Да что там, бесит он их.

Причем, с того самого дня, как мы вместе прибыли в Лихолесье. Помнится, встретили нас там неоднозначно. Меня-то, конечно, оглушили радостными криками и сжали в крепких объятиях, а вот моего воздушника буквально облили холодом и презрением.

– А этот что здесь делает? – спросила Елена, когда мы вышли из портала в мамином «кабинете». – Василиса, только не говори, что ты его простила, и вы снова вместе.

– Не буду, - кивнула я, - раз уж ты все равно поняла это сама.

– С ума сошла?! – поразилась двойняшка. – Признавайся, кащ, чем ты опять задурил мою сестру?!

Словом, отношения у Влада с Еленой не заладились с самого начала. И если Варвара через некоторое время стала прилагать усилия, чтобы поддерживать с зятем хотя бы видимость нейтралитета, то Лена себя такой ерундой не утруждала. Она быстро сообразила, что убедить меня выгнать воздушника взашей у нее не выйдет, а потому просто продолжила на Влада ворчать и придираться к разным пустякам.

К счастью, в одном доме с моими родными мы пробыли недолго – всего три дня. Ровно столько времени понадобилось мужу, чтобы подробно рассказать Варваре свою версию событий, произошедших пять лет назад в его горном замке, покаяться и передать в качестве залога будущих счастливых взаимоотношений дневники и прочие записки своего отца.

После этого мы снова собрали вещи и уехали в пригород Ладари – именно там я присмотрела для нас двоих красивый уютный дом.

Весь первый год новой супружеской жизни мы заново присматривались друг к другу. Спали в одной кровати, гуляли, взявшись за руки, однако общались настороженно, тщательно взвешивая каждое слово. В глубине души я боялась окончательно пускать его в свое сердце. Вроде бы и поняла, и простила, а все же…

Конец моим сомнениям положила внезапная тошнота по утрам и дикая неожиданная любовь к яблокам.