На колени, профессор!
Шрифт:
Воистину, разговор с Каро – как прогулка по минному полю. Это мама мечтает о внуках, потому и надумала черт знает что, заранее. У них же с Каро и в мыслях подобного нет. Или только у него? А она…
– И тут ты меня успокоил. – Каро улыбнулась. – Какая разница, что думает обо мне Алла Викторовна, ведь я не твоя невеста.
По идее, ее реакция должна была обрадовать, но такое отношение неприятно царапнуло. Какая, к черту, невеста? Об этом он вообще не думал. Нет… Она не хочет за него замуж?!
–
– Не сомневаюсь, что справишься, - проворчал Ян и пересел на кровать, обнял Каро за плечи. – Ты прекрасно справлялась со всем одна. Поэтому не настаиваю, а смиренно прошу – останься.
Он коснулся губами лба и убедился, что лихорадочный румянец на щеках – признак высокой температуры, а не волнения.
– Ты обещал увезти меня отсюда, - напомнила Каро.
– Да, помню. Но у тебя опять поднялась температура. Ты все лекарства выпила? Ничего не забыла?
– Нет воды запить, - призналась она. – Я потому и спустилась.
– Я принесу. Если настаиваешь, заодно узнаю, не сможет ли Дима нас отвезти.
– Дима?
– Папин водитель. Все! Лежать и мерять температуру. Поняла? И никаких побегов!
– Раскомандовался… - проворчала Каро, забираясь под одеяло. – Почему водитель?
– Я не рискну сесть за руль, устал. А дорога после снегопада…
– Не узнавай. Останемся до утра. – Она зевнула. – Горыныч, иди ко мне.
Ян только сейчас заметил, что кот все это время сидел на комоде. Правда, совсем не удивился, когда Горыныч по первому зову потрусил к Каро.
= 35 =
– Опасный и коварный, - пожаловалась Каро коту, едва осталась одна. – Как ты его терпишь?
Горыныч улегся поверх одеяла и смотрел на нее, щуря глаза. Если бы он мог говорить, то, наверняка, ответил бы, что так же, как и Каро… просто любит.
– Согласна, и чертовски обаятельный.
Она взглянула на градусник и вздохнула. Еще немного – и беседу с котом можно списывать на бред, у нее опять… тридцать девять и пять. Так некстати! Впрочем, Каро решила остаться, ведь Ян сумел успокоить, даже убедить, что ее вины ни в чем нет, поэтому убегать в ночь нет никакого смысла. А завтра отъезд уже не будет выглядеть вызывающе.
Скрипнула дверь, и Горыныча с кровати как ветром сдуло.
– Ян, ты чего кота пугаешь? – пробормотала Каро. – Таблетка там…
Она не договорила, потому что открыла глаза и увидела
– Ляг, - сказала Алла Викторовна. – Хотя нет, подожди. Выпей лекарство, да я помогу тебе переодеться.
Каро избегала ее взгляда, но обычно твердый и уверенный голос мамы Яна сейчас звучал как-то надломлено, как будто дрожал. Из-за плохого самочувствия она не сразу сообразила, что Алла Викторовна не удивилась ни тому, что Каро одета, ни сумке, стоящей у кровати. Неужели Ян ей все рассказал…
– Отвару выпей. – Едва Каро проглотила таблетку, Алла Викторовна подала ей другой стакан. – Ты прости меня… пожалуйста…
Каро чуть не поперхнулась, когда она вдруг погладила ее по голове – робко, словно боялась обжечься. Навряд ли Алла Викторовна извинялась за забывчивость. Каро все же встретилась с ней взглядом – и заметила покрасневшие глаза, полные непролитых слез.
– Что случилось? – не выдержала Каро. – Что с Яном?
Господи, он же только вышел из комнаты! Живой и невредимый!
– С Яном? Все хорошо. – Алла Викторовна моргнула, и по щеке потекла слезинка. – Его отец попросил помочь… Он скоро вернется.
– Тогда что? Вам плохо? – растерялась Каро.
– Вы присядьте. Я позову…
Она даже одеяло откинула и ноги спустила, хотела бежать вниз за помощью.
– Каренька, не надо. – Алла Викторовна удержала ее и опустилась рядом. – Прости, я тебя обидела…
Она определенно стеснялась: то ли своих чувств, то ли того, что приходится извиняться. Как назло, Каро никак не могла сообразить, что ответить. Признаться, что есть за что, или все отрицать? Алла Викторовна взяла ее за руку, погладила тыльную сторону ладони. Судорожный всхлип заставил Каро вздрогнуть.
– Я не держу на вас зла, - поспешно произнесла она.
Как ни странно, искренне. И обида, и злость улетучились – в конце концов, Алла Викторовна не говорила ей в лицо гадости, а слезы пожилой женщины растопят даже ледяное сердце.
Каро вытащила из коробки чистый бумажный платок и протянула Алле Викторовне. И куда запропастился Ян? Каро не представляла, как утешить его маму, особенно когда голова совершенно не соображает из-за температуры.
– Алла Викторовна, все хорошо. Вы меня тоже простите, я вам столько неудобств…
Пришлось замолчать, тактику Каро выбрала неправильную – Алла Викторовна залилась слезами. Правда, длилось это недолго. Всхлипнув пару раз, она вроде как спохватилась, вытерла глаза платком, предложенным Каро, и засуетилась.
– Переоденься, Каренька. Пижама в сумке? Сиди, я достану. Так неудобно спать, как температура спадет, вспотеешь. Давай, помогу снять.