На колокольный крик
Шрифт:
Одних после развала Советского Союза правительство новой формации, уголовные элементы и новые русские, по сути, лишили возможности просто жить, другие оказались слабыми духом и упали на самый низ социального дна, с которого ни тогда и ни сейчас очень многим просто нет возможности подняться.
Страшный произошёл передел народной собственности, разграбление страны, в результате которого пострадали не тысячи, а несколько миллионов детей.
Впереди небольшой, но шумной колонны малышей, которая направлялась в свой дом малютки, шла молодая низкорослая рыженькая воспитательница, а позади –
Шаман Тумали обогнал небольшую группу детей-сирот и спросил рыженькую воспитательницу:
– По сколько лет им?
– Этим по три годика.
Малыши не просто шли к себе… домой, они при виде прохожих кричали одно: «Мама! Папа!». Что ж поделаешь, такова психология маленьких и разумных существ, оставшихся без родителей. Один из мальчиков подбежал к Гогде и обнял его за колени и так проникновенно сказал «папа», что дрогнуло сердце шамана.
– Так и будет, – сказал он, – потому, что теперь так и есть.
Много дней на то, чтобы усыновить мальчика, у Тумали не ушло. В те времена свирепствовал разгул «демократии». Для человека, имеющего на руках даже не очень большие деньги, любые вопросы решались довольно быстро. Иногда это приносило пользу, но чаще всего вред. Но в данном случае старания Гогды Гидовича были только во благо. На одного осиротевшего ребёнка в стране стало меньше, и это уже хорошо.
А Тумали был в то время, да и конца жизни своей, уважаемым человеком. Тогда, в девяностые годы, правили бал не только жулики и воры, но и господа и дамы, которые мужественно (или нагло) объявили себя экстрасенсами, магами и даже… шаманами. Великая ответственность не только перед людьми, но, главным образом, перед Высшими Силами. Но не так ведь всё просто. Жизнь далеко не телевизионное шоу, сценарий которого сляпан, как правило, недалёкими людьми, причем, по «древним» рецептам американской телевизионной школы.
Родители малыша Тараса, которого усыновил Тумали, числились пропавшими без вести. Тогда многие люди стараниями отечественных «демократов», вышедших из руководящих рядов партии и комсомола и, в большой степени, из уголовной среды, за личное благополучие сбросили в отвалы жизни десятков миллионов своих соотечественников и заодно страну, которая доверчиво наделила их… особыми полномочиями и железными связями.
Очень серьёзный, но с некоторым лукавством, очень большой городской чиновник сказал Тумали:
– Поздравляю вас, уважаемый Гогда Гидович. Вы теперь отец мальчика Тараса Семёновича Сазонова.
– Постой! Что ты говоришь? Ведь мы же договорились, и я постарался. Не очень доброе дело из-за тебя совершил, деньги тебе дал немалые только за то, чтобы для сироты отцом стать. Он должен носить мою фамилию. Я ни какой, не Сазонов, а Гогда Тумали. Вот сейчас вижу, что ты – не очень простой человек, а тёмный, как ночная тайга.
– Да простой я человек, обычный как все теперь. Не получилось ему твою фамилию дать, Гогда, – развёл руками чиновник. – Но если постараться…
Тогда в период
Сумму за особую услугу чиновник заломил солидную, но Тумали нашёл эти деньги. Так вот и появился у него сын Тарас Гогдович Тумали. А что касается чиновника, то это была его последняя взятка. Однажды, уснув в добром и счастливом настроении, он так и не пробудился. Может быть, шаман отправил его не в самый лучший «верхний мир», возможно, «позаботились» о чиновнике и высшие силы. Но скорей всего, тут дело случая.
Но как давно всё это происходило. Уже и Тарасу двадцать три года исполнилось, десять классов средней школы закончил, в рядах Российской Армии успел отслужить и вернуться в свой дом и село. Отца его приёмного и единственного шамана Тумали четыре года уже на свете не было. Просто умер, сидя за столом. Мудрые люди говорят, что в одном из потусторонних сил вступил он в битву с каким-то злым духом, и тот его одолел. Ведь, как раз, перед смертью своей Гогда Гидович занимался камланием, очень устал и в бубен стучать, и плясать… Лицо его и тело после этого кровами ранами покрылись. Вот и умер за столом, даже поесть не успел.
А Тарас, тогда уже закончивший учёбу в местной школе, отца похоронил и продолжил перед службой в армии охотой и рыбалкой заниматься. Имел лицензию на добычу зверя и лов рыбы и несколько договоров, по которым сдавал рыбу, мясо-дичь, выделанные шкуры пушных зверей, грибы, ягоды, кедровый орех, лекарственное техническое сырьё и всё прочее нескольким частным фирмам, коих появилось на берегах Амура не так уж и мало.
Даже и столичные предприниматели с помощью своих исполнительных директоров здесь активно действовали. Кому-то ведь надо было усложнить жизни людей, вот и усложнили… в угоду «особенных» господ и дам.
Иногда Тарас, просто сказать, и шаманил, но совсем немного. Люди об этом просили. Но научил отец сына ещё в его ранние юные годы таким чудесам, о которых многие люди даже и не ведали. Кто много знает, мало говорит. Он ведь истинный чародей, а не… телевизионный.
Плыл сейчас он домой на своей надёжной «Казанке», что ему в наследство от приёмного отца досталась, после того, как несколько сетей поверил, с хорошим уловом. Позвонил ему час тому назад по сотовому телефону приезжий человек из Москвы. Сказал, что срочное дело и надо встретиться, кое-что обговорить. Ведь издалека незнакомец приехал, потому следует хорошо его принять и внимательно выслушать. Хотя ведь Тарас почти точно знал, о чём будет вестись разговор, и что за человек к нему приехал.
Лодка уткнулась носом в берег. Тарас Тумали поднял вверх обшлага резиновых сапог, чтобы не начерпать в них воды. Поднял руль-моторы «Вихрь» на корме вверх, чтобы они не цеплялись винтами за дно. Вылез за борт, вытянул лодку из воды, как можно дальше. Закрепил конец носовой цепи на металлическом колышке, вкопанном глубоко в землю. На всякий случай, замок повесил. Не того опасался, что отдыхающие городские люди могут «Казанку» похить, а волны амурской. Она способна лодку в Амур утащить. Так что, с замком – надёжно.