На кончике иглы
Шрифт:
Ты сидишь на даче, ты пишешь рассказ. Маленький бревенчатый домик, яблочные деревья, вишня, сливы и цветы – розы и дикая синяя люпина. Ты отложил лист и вышел из комнаты. Ты знаешь, что профессора ждут и что им нужна сцена.
А ты?
Какова будет концовка этой истории? Сыграешь ли ты для них снова роль машины любви?
Ты видишь лицо этой женщины, как она сидит на постели, закутавшись в твое белградское одеяло, большие глаза. Ты снова слышишь ее голос, тот странный вопрос, который она тебе задает.
– Ты можешь остановить миг?
– Что? – переспрашиваешь ты, понимая и в то же время не понимая.
– Ну… остановить миг.
Ты молчишь, не зная, что ей ответить, и наконец отвечаешь:
– Это удавалось немногим… Может быть, раз или два в столетие.
– Жаль.
Вы смотрите друг на друга – через этот вопрос и через этот ответ – два таких разных существа. Вы разговариваете по-английски, но тебе кажется, как-будто по-русски. Куда и в самом деле это все
Но тогда и о том, что можно, просто идя по улице, увидеть чьи-то боты или лицо, увидеть младенца, улыбающегося безумно, остановить и это, или еще – как мы сидим на широкой двуспальной кровати этого отеля „Казина“, уже после, когда что-то уже потеряно, и все же – этот свет от настольной лампы и складки на одеяле, как на картине у Вермера Делфтского… Или еще – как ты сейчас один, у себя в саду, шумит ветер… Эта странная фраза: „Свобода начинается с поражения, а победа всегда к чему-то обязывает“.
Пустая страница все еще ждет. Открытое окно, веранда, низкие солнечные лучи, жидкие синие тени, тарелка с яблоками, выйти за ворота, кто-то все еще хочет знать, что же все-таки движет писателем, кто-то все еще хочет знать, где сидит фазан…