На коньках по Неве, или Мышь в рукаве
Шрифт:
— Ой, у тебя дырка на пальце, дай зашью! — Христина схватила рукавицу и быстро поднялась к себе. На её рукодельном столике была устроена настоящая примерочная: мамино зеркальце в бронзовой витой раме девочка специально для мышат прислонила к рабочей корзинке.
— Извольте облачиться, — сказала сияющая Христина, протягивая Тинке и Тимке крошечные одеяния, — Тинка, тебе червчатый, а тебе, Тимка, с зеленцой.
— Червчатый? — вздрогнула Тинка. — С червяками, что ли?
— Да нет, это же цвет такой, — рассмеялась Христина.
— По-нашему,
— Странные у нас шубы! — Тимка надевал ту, что с зеленцой. — Мех-то не снаружи, а внутри.
— Конечно, внутри, — уверенно сказала портниха, — чтобы не пачкался и не намокал. Только вот с длиной я чуть ошиблась.
Следует полы укоротить. — Христина взяла в руки ножницы, но в этот момент в комнату влетел Федя.
— Скорее, батюшка велит отправляться.
Мышат Федя усадил в сумку, где уже лежали учебник, перо, бумага и свёрток с нелюбимой перловкой.
— А разве девочки не ходят в школу? — спросила Тинка.
— Нет, девочки всему дома обучаются, с мамой.
«С мамой», — подумала Тинка, и снова ей взгрустнулось. Кажется, ни в одном из путешествий они ещё не оказывались в такой безнадёжной ситуации. Гоняться за царём, чтобы добыть нитку!
Данила неспешно раскладывал инструменты, но выпрямился, вытер руки о фартук и на прощанье поцеловал сына в макушку:
— Ты, Тимоха, не торопись отвечать, торопись слушать.
Мальчик почувствовал, что отец за него волнуется, и почему-то это было приятно. А Данила мысленно благодарил Бога за то, что всё столь удачным образом обернулось. Учиться сына так и так отдавать бы пришлось. Указ на этот счёт строжайший ещё несколько лет назад вышел. Но о школе при Морской академии и мечтать не приходилось. А теперь сам государь вспомоществование обещал. А как выучится Тимоха, так и работа найдётся. Морское дело — уважаемое и прибыльное. Петербург ведь не только столица, это самой большой в России порт! И перед мысленным взором Данилы возник, будто сошедший с изразца, корабль — с надутыми парусами, высокими мачтами. А на палубе, в вышитом серебром кафтане — его сын Тимофей Данилыч.
Утро выдалось солнечное, морозное, ветреное. Но холод теперь был не страшен нашим путешественникам во времени. Они, закусив кашей, с большим интересом выглядывали из сумки. Немного пройдя, компания вышла к Неве, чуть дальше знакомого мышатам Зимнего дворца. Через реку возвышались земляные валы, над ними — высокая башня с сияющим на солнце шпилем, а рядом ещё две шпиля — пониже.
— Что это такое? — спросил Тимка Федю.
— Это Заячий остров.
— Там зайцы живут? — удивилась Тинка.
— Да нет же, просто название такое — раньше его называли Ениссаари, это и значит «заячий остров».
— Батюшка, а правда, что здесь раньше одни болота были?
А зачем на болоте город строить? Что, другого
Мышата навострили ушки.
Иван Петрович поглядел на сына. Как ребёнку в двух словах объяснить то, что многие взрослые люди понять не могли.
— Человек в Голландии у моря каждый маленький клочок земля отбирать. Корабли пускать и торговать со всем миром. Страна Голландия — маленькая, но богатая, потому что имеет своё море. Царь Пётр Алексеевич тоже захотел для России море иметь. Для этого у шведов земля отвоевал, и крепость заложил, и город здесь начать строить, у моря. А план крепости царь тоже сам чертить. И по этому плану крепость стоит теперь.
— Знаю, это крепость и церковь в честь апостолов Петра и Павла, — отозвался Федя.
— А вон, налево посмотрите. Вон, видишь, Федя, Меншиков дворец. Завтра я да Марья туда ассамблея посетить.
Заметив, что отец в хорошем настроении, Федя рискнул спросить:
— Батюшка, а можно нам с Тимофеем сегодня с тобой побыть? В мой-то класс государь небось и не заглянет.
Тем временем компания подошла к одноэтажному зданию с башенкой. Послышались удары колокола.
— Восемь часов, — подсчитал Тимоха.
— Правильно, — сказал Иван Петрович. Здесь — Академия морская и при ней — школа, где ты теперь будешь ученик. Занятия обыкновенно в семь, но сегодня мы попозже пришли. Коли не будешь лениться и ворон ловить…
— Считать! — подсказал отцу Федя.
— Тогда будешь хороший ученик! Посмотри наверх. В башне у нас обсерватория. Там небесные тела наблюдать. Чтобы карты чертить, надо знать, как звезды ходят. Так-то. Ну а теперь идём в камору, — сказал Иван Петрович, открыл тяжёлую резную дверь и стал подниматься на второй этаж.
— Сидите на уроке тихо, как мыши, — прошептал Фёдор.
«Сумка» захихикала. «Каморой» оказалась классная комната, полная писка, блеяния, криков, жужжания и смеха. Но как только учитель зашёл внутрь, воцарилась такая тишина, будто здесь не отроки тринадцати-пятнадцатилетние учились, а бесплотные духи. «Духи» вскочили возле столов и почтительно склонили головы.
— Добрый день, — сказал Иван Петрович, — всем сейчас красивый вид иметь! Государь наш Пётр Алексеевич изволит делать визит. Вижу у некоторых незаправленный рубаха. Где господин Пашков?
— Это надзиратель их, — шепнул Тимохе Федя, — отец говорит, он порет их за любое ослушание.
Как раз в эту минуту в дверях появился господин Пашков — длинный, тощий, с лысиной, делавшей его голову похожей на яйцо. Он злобно оглядел класс и покрепче сжал толстую палку.
— Какое было задание для самостоятельный изучение? — спросил Иван Петрович ученика, сидевшего у самой двери.
— Выучить сигналы кораблям при движении, господин учитель, — бодро выкрикнул тот.
— Да, это есть очень важный предмет. Как передают сигнал с судна на судно? — он указал на другого мальчика.