На корабле полдень
Шрифт:
Апелляция к субличности "ученый" мгновенно отвлекла Афину от проблем прикладной этики.
– Я так думаю, перед нами те самые секретные существа ягну, о которых упоминала Александра.
– Ягну? – Пробормотал Григорий. – Ты мне не говорила. Название какое-то странное... Интересно, детенышей ягнятами зовут? – Он нервно подмигнул Афине.
В этот миг инопланетянин, который наконец-то высвободился из ловушки, вновь обернулся к ним своим "лицом", точнее, передом кирасы с шипами, и громко сказал:
–
– Дружба-мир, гони сувенир! – С дураковатой приветливостью помахал ему Григорий.
– Давай, до свиданья! – Афина тоже взмахнула рукой, но эдак прощально.
Ни Григорий, ни Афина еще не успели задуматься, на каком же летательном аппарате покинет архипелаг Буровского сбитый паладин ягну (а это был, конечно, он – к слову, его этот вопрос тоже должен был бы волновать), как обстоятельства вновь изменились.
Вращаясь палым осенним листом, на "Эйлер" падал из поднебесья давешний "гриф" – верткая и агрессивная машина смерти.
Через несколько мгновений воинственный инопланетянин обрушил на корабль землян всю ярость своих скорострельных рентгеновских лазеров.
Лопнула от взрывного перегрева носовая посадочная опора.
Брызнули бронестекла пилотской кабины.
Вязанкой хвороста полыхнула итальянская мебель кают-компании.
Надсадно застонала, запричитала пожарная сигнализация. Зашипели насосы хладагента и нагнетатели пирофорной пены. Но, увы, почти сразу умолкли – следующий лазерный залп разрушил пожарные магистрали.
Спасаясь от клубов дыма, Афина с Григорием выбежали на коралловый песок пляжа.
Хотя это было чертовски некстати, Афина неожиданно умиротворенным голосом сказала:
– Это как в том анекдоте. У Рабиновича спросили, верит ли он в конец света. "Нет, не верю, но таки наблюдаю!"
Григорий вымученно улыбнулся.
– Мы с тобой сейчас как два Рабиновича...
Тяжело дыша, они огляделись.
Афина была вооружена полюбившимся ей пожарным топором, Григорий – гранатометом.
А вот пилот ягну, в отличие от них, решил освободить конечности. Когда Афине хватило любознательности заинтересоваться его судьбой, он как раз обстоятельно расставлял аквариумы с аридотевтидами полукружием позади себя.
Воздушный пират, только что беспощадно расстрелявший "Эйлер", вышел из своего безумного штопора над самой землей.
Он причесал крылом языки рвущегося из "Эйлера" пламени и...
...Несомненно, имей джипс-гребешок дело с любым образцом земной техники, пусть даже сверхбыстрой зениткой "Кистень", он отпраздновал бы победу. Однако ему противостоял четырехсотлетний паладин расы ягну, любимец патриархов-навигаторов, несравненный Гексахлоран Второй!
Отследив перемещение проклятого отступника по микроколебаниям воздуха,
Мириады частичек антиматерии, прянувших навстречу врагу, вскрыли роговой экзоскелет отступника за микросекунду до того, как тот обрушил свою рентгеновскую рапиру на Гексахлорана Второго.
Напоенная злобой двадцатиметровая костяная расческа, разбрызгивая фонтаны кирпично-охряной крови, рухнула прямо на паладина.
Но синяя кираса выдержала! Все аквариумы с аридотевтидами тоже уцелели, что было даже удивительней. Несколько из них кеглями разлетелись в стороны, но песок пляжа не дал им разбиться!
Однако со стороны Афине показалось, что ягну убит. Она даже испытала нечто, похожее на жалость.
О том, что упавший на него противник тоже является огромным живым существом, заключенным в летающий биоэкзоскелет, она, конечно, не подозревала. Афина полагала, что ягну удалось сбить флуггер каких-то нехороших ВКС, клонских, что ли, а пилот этого флуггера ну, само собой, погиб... Правда, и ягну погиб... Короче, все умерли.
Поэтому когда джипс, обнажив свою устрашающую плоть (точно огромный кусок гнилого мяса, перевитый зелеными нитями тины), вылез из дымящихся обломков экзоскелета, Афина онемела от ужаса.
Новый инопланетянин был похож на огромного голожаберного моллюска, чья бабушка в девичестве согрешила с кальмаром.
Как и подобает хищным голожаберным моллюскам, инопланетянин мускулистой лентой обвил поверженного паладина. С навевающим ужас скрежетом его внешний желудок натянулся на синюю кирасу и, введя в действие полосы роговой ткани, принялся распиливать ее.
– Он его сейчас живьем сожрет! – Воскликнул Афина.
– Ну и что? Ты предлагаешь мне заплакать? – Сардонически осведомился Григорий.
– Милый, я тебя уверяю, что когда этот голожаберный схарчит нашего синего, он примется за нас!
– С чего ты взяла? Может, мы ему тоже понравимся, как и синему? Установим второй за день инопланетный контакт, войдем в историю...
– Да как бы не посмертно! Не забывай, этот летучий хищник поджег наш "Эйлер". А вот синий нам, считай, ничего плохого не сделал... Ну почти.
И тут до Григория дошло. Эта. Тварь. Спалила. Его. Звездолет.
Эту страшную правду подсознанию удавалось прятать от него все предыдущие пятьдесят секунд!
Но теперь, когда Афина произнесла ее вслух...
Глаза Григория налились кровью, в мышцах вскипел креатин.
Он выхватил у Афины топор и с ревом обиженного мамонта бросился к дерущимся чужакам.
Подбежав к голожаберному кошмару, Григорий изо всех сил рубанул его по спине, расчерченной пунктиром нервных узлов.