На краю бездны
Шрифт:
Брейв устало вздохнул и поднялся.
– Я спать, – объявил он. – День сегодня выдался какой-то… нервный.
– Ну, иди, иди, – закивал охотник. – Ты действительно сегодня намаялся.
– Угу, – кивнул Клевец.
«А ведь прав был Джефри, не так прост этот клинок!» – подумал он напоследок и провалился в сон.
Снился ему Ваго.
Джамал сидел на полу возле самой двери и смотрел наружу в щель между досками.
Свора занимала город. Некоторые из старожилов сопротивлялись, но
Охотник не собирался сдаваться.
Справа от него лежал арбалет и два десятка болтов – если кто-то попытается сунуться внутрь, он будет отстреливаться. Слева лежал кортеланс – если «псы» все же прорвутся в дом, он будет биться.
До последней капли крови.
Джамал еще не утратил чести и совести. Для него мало значил анреон в сравнении с двумя этими вещами, которые не купишь за все золото Ваго и даже за освобождение из Фагоса.
Он сделал выбор тогда, пять лет назад. Он шел не за сильными, а за правыми – пусть даже только по его мнению.
Его друзья – Торас, Шелдон… охотники Плава… и он сам, Джамал. Это их город. И надо его защищать.
Плав для него – это последний приют, место, которое он может действительно назвать своим домом. Защищать дом – святая обязанность каждого мужчины.
Джамал этого не забыл. Возможно, единственный оставшийся из тех, кто не забыл.
Переметнуться на сторону неправого, но сильного всегда проще. Однако гораздо важней этого не сделать; гораздо важней стоять до конца за тех, кто помог тебе обустроить жизнь в новом мире.
Джамал не разучился быть благодарным в мире подонков. Впрочем, все ли они были подонками?
Сам он попал в Фагос из-за пресловутого мешочка с жейской травой. Трава эта считалась в королевстве наркотиком, а за хранение наркотиков провинившегося наказывали плахой – на главной площади, чтобы все видели. Чтобы неповадно было.
Впрочем, ему повезло. Он был сыном богатого купца из Макоста и как раз в тот злополучный день ехал свататься к дочке барона Стюартского, которая вместе с отцом находилась тогда в Роузене. Отцы предложили тюремщикам и стражникам огромные взятки, и приговор смягчили – плаху заменили вечной ссылкой.
Торас же вовсе был начальником стражи в столице. Его как раз сослали в Фагос за несколько месяцев до приезда в Роузен Джамала. Торас попался на взятке. Вместе с ним в мир-тюрьму отправили еще одного стражника – Шелдона, тогда еще десятника.
Так вся троица оказалась в Фагосе, где и возглавила восстание против магов и стражников.
Немало каторжников полегло в том сражении, но оставшиеся в живых были счастливы вновь насладиться чудесным ощущением свободы. Пусть и неполная, стесненная рамками мира-тюрьмы, но она существовала.
А сейчас наглецы, которые не привыкли работать, которые хотели красивой жизни, построенной чужими руками, отбирали эту свободу. Вчерашние друзья либо уходили к «псам», либо умирали.
Он услышал шаги. Посмотрел в щель – к двери приближался Марк, гончар с соседней улицы. Охотник помрачнел и поднял арбалет с пола; взвел спусковой механизм.
– Джамал! – позвал гончар, подойдя к двери почти вплотную.
– Чего надо? – неохотно осведомился охотник.
– Ну чего ты в самом деле? Давай к нам! При твоих способностях ты будешь…
Болт ударил Марка в живот. Гончар охнул и осел на землю. Джамал брезгливо поморщился и крикнул в щель:
– Ну? Кто еще смелый?
– Я.
Охотник побледнел. Этот голос невозможно было спутать с чьим-либо.
– Джамал, ты меня слышишь? – спросил голос.
Охотник шумно сглотнул и прохрипел:
– Неужто и ты, Шелдон?
– Да, представь себе. – Джамал не видел стражника, но ему отчего-то подумалось, что тот наверняка улыбается. – Только чему ты удивляешься?
– Я думал, ты с нами, – мрачно произнес охотник.
– Шнирхе тебя побери, Джамал! – неожиданно рявкнул Шелдон. – Если бы я был не с вами, я бы сейчас не говорил с тобой!
– Поясни, – велел охотник.
– Я пришел предложить тебе…
– Не продолжай, – вновь поморщился Джамал. – А говоришь, что с нами…
– Если бы мы уперлись, они бы всех нас убили, как ты этого не понимаешь? Их много, очень много, и с ними эти ящеры…
– Плевал я на ваших ящеров и на ваших «псов». Я лучше подохну тут, можете нападать, я не сдамся.
– Ты так же глуп, как Торас. – Сейчас Шелдон наверняка качал головой. – Он тоже долго упирался, убил троих ребят…
– Щенят! – воскликнул Джамал. – Слепых, но уже наглых щенят! И я, даст Кварус, убью их немало.
– Ты сам выбрал, – произнес Шелдон равнодушно. – Я пытался тебя вразумить.
Послышались удаляющиеся шаги. Джамал пустил болт наугад – скорее от обиды.
– Давайте-ка, ребята, – сказал Шелдон. – Убейте его…
…Он забрал с собой пятерых. Троих поразил болтами, двух – мечом. Шестой все же умудрился ранить охотника, и вчетвером, еще с тремя «псами» покончил с упертым старожилом.
Шелдон взирал на мертвого друга с невероятным равнодушием.
– Бросьте в выгребную яму, – проронил он презрительно и вышел.
Они шли вдоль берега.
Который уж день.
Они надеялись отыскать брошенные неведомыми путешественниками корабли, севшие на мель шхуны или огромные купеческие суда, экипаж которых пал под мечами ящеров или сгинул в лесу, съеденный здешними хищниками.
Но пока все было безрезультатно.
Джефри шагал молча, то и дело оглядываясь по сторонам. Штурман рассказывал Брейву древние легенды морей и истории великих путешествий, и Клевец с удовольствием их слушал. Гурб, подобно охотнику, большую часть времени проводил в молчании, лишь изредка губы его двигались – болотник молился.