На краю бездны
Шрифт:
– Я так пока ничего и не понял.
– Сейчас поймешь. Британцы убедили Меллона в том, что у Персии есть ядерное оружие и это ядерное оружие дали ей русские! Они убедили его в том, что мы передали шахиншаху ядерные взрывные устройства, что мы несем за это ответственность. Я думаю, что в Северную Америку уже ввезли ядерные фугасы. Возможно, один, а возможно – и больше! Надо провести ревизию, узнать, что именно могло быть у шахиншаха. После того как эти устройства взорвутся, Северная Америка нанесет по России ядерный удар! А мы – нанесем удар по ним! Ты нужен потому, что, увидев ситуацию, без колебаний отдашь приказ о полномасштабном ответном ударе.
– Но кому это надо?
– Тем, кто уверен в том, что ракеты не
– Но почему Меллон должен отдавать приказ об ударе по России?! Десятого сентября этого не произошло!
– Десятое сентября произошло не случайно. Меллон окончательно свихнулся, он думает, что он мессия. Он открыто говорит о том, что общается с Богом. Он просто не может не ответить, если подобное произойдет второй раз. НОРАД – система раннего предупреждения о ракетном нападении – имеет ряд ключевых элементов на территории Британии, они имеют доступ к ее базам данных. Если они скажут североамериканцам, что на них идет стая русских ракет – Меллон, не задумываясь, отдаст приказ об ответном ударе! Тем более после ядерного теракта. А потом ударим и мы – уже по-настоящему! Останутся только британцы!
Цесаревич посидел молча, видимо, размышляя над сказанным, потом кивнул в знак согласия.
– Что ты собираешься делать?
– Надо остановить процесс в Северной Америке. Британцы не ожидают противодействия там, в этом – их слабое место. Мне придется обратиться к людям, из-за контактов с которыми меня сочли предателем! Мне придется воспользоваться помощью североамериканских спецслужб – иначе никак! Ты веришь мне?
– Да.
– Это самое главное! Можно приниматься за работу.
18 августа 2002 года
Санкт-Петербург
Третий отдел СЕИВК
– Рад вас видеть в добром здравии, сударь…
И ведь в самом деле рад. Что же это за люди такие, откуда они берутся? Люди ли это?
– Я тоже рад, господин тайный советник.
Путилов улыбнулся – тонкой, острой, как бритва, улыбкой.
– Действительный тайный советник. Звание присвоено позавчера.
– Вот как? За какие такие заслуги, позвольте полюбопытствовать?
– За заслуги в деле обеспечения безопасности Государства Российского, я так полагаю. У вас есть другое мнение?
Интересно, он и в самом деле такой придурок или просто притворяется?
– Хороши заслуги. Повторение «десятого сентября» менее чем через год после событий в Северной Америке. Гибель Государя от рук просочившегося в состав охраны фанатика, который там работал несколько лет, и никто его не разоблачил.
Путилов покачал головой.
– Сударь, вы ищете ссоры?
– Ссоры? Помилуй бог.
– И тем не менее я требую объяснений. Вами сказано слишком много, князь, и одновременно слишком мало.
– Мною сказано достаточно. После всего случившегося любой руководитель разведслужбы войдет с прошением на Высочайшее имя об отставке.
– Не мне вам объяснять, как это произошло. Военная разведка заигралась в игры. Под ее крылом и при прямом руководстве руководителя службы готовились террористы-смертники, незаконно передавались ядерные технологии, разрабатывались никем не санкционированные боевые операции. Вы сами, князь, едва не погибли из-за этих игр военных. Штанников застрелился, думаю, этого более чем достаточно.
И в самом деле, не понимает.
– Господин Путилов. Я намекну –
Оперативное время
одиннадцать часов сорок одна минута
19 августа 2002 года
Где-то под Санкт-Петербургом
Это тоже был бункер. В России, долгие годы готовившейся к войне, их вообще было много, этих бункеров, их строили до начала девяностых, пока не решили, что достаточно. Тогда, в начале девяностых, призрак войны, призрак безумного ядерного апокалипсиса, когда сотни миллионов, даже миллиарды людей жили в постоянном страхе – отступил.
Но теперь призрак вернулся, и безумная ухмылка его преследовала каждого из тех, кто собрался сейчас в этом бункере, расположенном под действующим цементным заводом в окрестностях столицы Российской Империи. Призраку нравилось питаться страхом людей, это была его пища, и сейчас он напитался впервые – впервые за много лет. Но ему этого было мало, ибо сейчас боялись отдельные люди, а ему требовалось, чтобы боялись, как раньше, сотни миллионов. И процесс уже пошел…
– Господа, приступим.
Государю Российскому, получается, что еще новоизбранному Царю Польскому и Шаху Персидскому, Николаю еще трудно давалась роль самодержца, он не привык к ней. Он честно готовился, постигая самые разные науки, которые следовало знать самодержцу. Но он был молод – моложе почти всех тех, кто собрался сейчас под землей, чтобы решить, возможно, самую большую проблему, встающую перед страной и перед престолом за последние пятьдесят лет. Он не был готов и ждал, что судьба подарит ему еще лет десять нормальной жизни, позволит пережить любовную горячку и воспитать сына, чтобы потом со спокойной совестью и холодной головой окунуться в дела государственные. Но судьба редко проявляет благосклонность – и сейчас Государь Николай находился во главе старого, покрытого пылью стола, за его спиной красовался потускневшей позолотой двуглавый орел, а на него смотрели люди, сидевшие по обе стороны стола. Они смотрели на него как на человека, который знает все и может решить любую проблему, – и Государь не мог, не имел права признаться им, что не знает, что делать, и что он напуган. Да, да, он – русский офицер-разведчик, смело шедший навстречу смерти и ведший за собой людей, был по-настоящему напуган, возможно, впервые в жизни. Потому что он был честным человеком, он понимал и осознавал меру ответственности, возложенную на его плечи. Тогда он рисковал своей жизнью и жизнями солдат его роты, а сейчас на нем лежала ответственность за все огромное государство, за Империю. И, наверное, – за все человечество и за его дальнейшую судьбу – тоже. При обмене ядерными ударами, спровоцированными безумцами, не выживет никто. Победителей не будет.