На краю чужого мира
Шрифт:
— Ну, сомневаюсь, что мы это узнаем. Может, тот что-то знал, ведь золотого обнаружили благодаря легендам местных, могло и тут такое быть. А убил он Василько по причине жадности. Что такое деньги, по сравнению с пойманным белым духом, который способен наделить даже обычного человека невероятной силой. Зверодухи — не сила, это зверь на поводке, просто питомец, очень полезный, но не более, а вот белый дух…
— Сколько мне будет стоить доработать моё снаряжение чертежам Василько, ну и руны вырезать? — поинтересовался Бельский.
—
— Сколько за материал? — поправился Бельский.
— Вот так уже лучше, — успокоилась княгиня. — Металла у меня хватает, я прикупаю иногда неучтёнку у шахтёров. А что ты смотришь? Да, тут, можно сказать, есть чёрный рынок. Так что, давай тридцать золотом, если сейчас нет, потом отдашь. Ах да, — она запустила руку в сумку, с которой пришла, и выложила на стол маленькие болты для самострела. — Вот, держи, всё зачаровано и заряжено.
— Благодарю, ваше сиятельство, — вытянув руку и погладив тонкие красивые пальцы Долгоруковой, произнёс Бельский.
Михаил прикинул финансы. В принципе, деньги были, только в лавку нужно наведаться, счёт там ещё далек от обнуления. Да и сегодня заработал хорошо — пятнадцать с половиной золотых, хороший доход, плюс то, что у него было. Итого (он мысленно прикинул, сколько же сейчас на кармане) — двадцать шесть золотом. Поднявшись, он достал из шкафа кошель и отсчитал двадцать монет.
— Держи, — положил он перед девушкой деньги. — Завтра остальные десять принесу.
Екатерина кривляться не стала, смахнула золото в кошель и убрала в сумку.
— Мне нужен твой пояс и браслет.
Михаил выдал требуемое, и артефакты отправились следом за деньгами.
— Завтра будет готово, — заверила Екатерина. — Только прошу, в руины не суйся, передохни. Кстати, как сегодня сходил?
Михаил улыбнулся.
— Хорошо сходил, с золотым повидался. — Про то, что он его едва не развоплотил, решил не рассказывать, это его тайна.
— И каков результат?
— А бес его знает? — пожал плечами Бельский. — Пока ничего нового в себе не обнаружил.
— Ну, для этого нужно два или три таких, — успокоила его Екатерина. — Поздно уже, ваше сиятельство, может, почивать пойдём?
— Может, и пойдём, — отрешённо ответил Михаил.
Он был уверен, что получил от первого золотого куда больше, чем любой другой ловчий от трёх, а значит, нужно искать. Давно он не соединял сознание с родовым духом, но уж коли завтра у него свободный день, вот и будет, чем заняться.
— Миш, — неожиданно перейдя на «ты», вырвала его из раздумий Екатерина.
— Что? — встрепенулся
— Ты о чём так задумался? — видя, что боярин выплыл на поверхность из омута размышлений, поинтересовалась девушка.
Бельский повернул голову и увидел, что княгиня Долгорукова уже забралась под яркое лоскутное одеяло, и теперь, приподнявшись на локотке, смотрит на него.
— Да так, ничего, — отмахнулся Бельский и, погасив лампу, стал стягивать с себя рубаху.
— Миш, — снова сократив имя, позвала его Екатерина, — если хочешь отдохнуть, просто скажи, полежим, поговорим.
Бельский мысленно матюгнулся, фраза «полежим, поговорим» тут же напомнило о проблеме папочки княгини Долгоруковой и погибшем братце.
— Всё нормально, — ещё раз произнёс он и, стянув штаны с панталонами, полез под одеяло.
— Ты кого сейчас обманываешь? — проведя рукой по его слегка небритой щеке, спросила с улыбкой артефакторша.
Улыбку он, конечно, увидеть в темноте комнаты не мог, скорее, услышал её, и сразу стало куда, как легче, распустился тугой узел, который образовался в груди всего пару минут назад.
— Вот ты и вернулся, — обрадовалась Екатерина и страстно его поцеловала.
Руки девушки пошли гулять по его телу. Да, она сильно изменилась с того дня, как впервые пришла сюда, принеся самострел и ловушки, стала смелее и рискованнее. Его руки, так и лежавшие на ее бёдрах, включились в процесс, несколько движений в нужном направлении, и княгиня, закусив губу, тихонько застонала. Михаил на секунду зажмурился. Как-то удивительно легко две женщины-аристократки вошли в его жизнь, и он пока не знал, что с ними делать, но кое-что он ощутил. Когда утром он разговаривал с боярином Змиевым, то почувствовал то, что ему очень не понравилось. Он ещё думал о возвращение на материк, но потихоньку начинал врастать в местную жизнь, и якоря у него имелось, целых два, и вот сейчас один из них крепко держал его за швартовый конец. Так ли ему нужно вообще туда, что там у него есть? Он тряхнул головой, прогоняя очередную тяжёлую мысль, и принялся целовать маленькую торчащую грудь, оказавшуюся прямо над его лицом.
Утро он, как всегда, встретил в одиночестве. Посмотрев на серое небо за окном, Бельский перевернулся на другой бок и уснул. Разбудил его звук раскалываемых полешек. Приподнявшись на локте, Михаил обнаружил хозяйничающую у плиты Марию, которая старательно не смотрела в его сторону, а щеки, шея и уши девушки были почти багровыми от прилившей к ним крови. Бельский опустил глаза, и всё стало понятно. Он лежал на спине, одеяло съехало, обнажив его достоинство и грудь. Короче, укрыта была лишь малая часть тела, и сейчас оно среагировало на молодую девушку, решило, несмотря на ночные забавы с княгиней, снова подняться. Чтобы не вводить девушку в ещё больше смущение, боярин натянул одеяло и, сев, потянулся.