На краю света
Шрифт:
– Вот эти группы – я была на их концертах. Эти – хочу увидеть. А эти… – я замялась, показывая на последнюю стопку. – Эти никогда уже не увижу.
– Почему? – спросил он, его голос звучал спокойно, но я ощущала лёгкое напряжение.
– Они распались или их больше нет, – ответила я.
Я снова вернулась к стопкам, раскладывая пластинки. Говорить про музыку всегда было легче, чем про что-то другое.
Джейден сидел рядом, и я ощущала его присутствие каждой клеткой. У меня
Иногда я украдкой бросала взгляд в его сторону. Он выглядел странно. Его движения были резкими, но замедленными одновременно. Иногда его взгляд задерживался где-то, словно он не замечал происходящего вокруг.
Я не могла понять, что с ним происходит.
Время от времени он проводил рукой по волосам, словно пытаясь избавиться от какой-то невидимой тяжести. Иногда его пальцы стучали по полу в ритме, который не совпадал с музыкой.
Эти мелочи настораживали, но я не могла сложить их во что-то осмысленное. Я подумала, может он просто много выпил? Хотя, он не звучал как пьяный человек.
Мы болтали о музыке. Это было единственное, что позволяло мне не замыкаться в себе от волнения.
Когда я аккуратно сложила пластинки обратно в ящик и передала их Джейдену, он вдруг спросил:
– Тебе реально нравится наша музыка?
Я почувствовала, как кровь приливает к лицу.
– Ну… – начала я, нервно сжав ладони. – Да.
Он поднял бровь, внимательно посмотрел на меня и мне пришлось продолжить.
– Это приятная история, на самом деле. Мне нравится ее вспоминать
Я сделала глубокий вдох, чувствуя, как слова сами собой выходят наружу:
– Это было в лагере. Мне было 15 лет и у меня тамбыла подруга, Софи. Мы тогда были такие две неформалки в сторонке, все время слушали музыку и считали себя слишком не такими как все. И как-то мы сидели у речки, она дала мне послушать вашу группу. Сказала, что вы – из тех, кто скоро станет суперпопулярными и мы будем гордиться, что открыли вас еще на старте.
Джейден слегка усмехнулся, но ничего не сказал.
– Я тогда ничего о вас не знала. Но мне очень понравилось.
Я почувствовала, что выгляжу глупо, и попыталась сменить тему.
– Ещё, наверное, из-за моей кузины. Когда я была маленькой, мы летом вместе проводили много времени у бабушки. Она была старше меня лет на семь и всегда включала всякий гранж. Nirvana, Soundgarden. Я росла с этим. Ну и впитала саму любовь к стилю что ли. Ну знаешь, такой детский паттерн о том, что такое хорошо, а что такое плохо.
– Nirvana значит хорошо? – сказал он, и в его голосе прозвучала лёгкая насмешка.
– Конечно, – ответила я, чуть улыбнувшись.
Этот разговор был странным. Я одновременно чувствовала себя на своём месте и в то же время совсем не могла поверить в происходящее.
Когда я посмотрела на него в очередной раз, он выглядел
Я всё ещё не понимала, что именно происходит, но внутри что-то сжалось от ощущения неправильности.
10. Джейден
Её голос звучал так, будто обволакивал меня. Каждое слово, которое она говорила, отдавалось где-то глубоко внутри, как будто наконец находило место, где ему было уютно.
Она рассказала про лагерь, про подругу Софи, про реку и то, как впервые услышала нашу музыку. Я чувствовал, как что-то странное, почти забытое, поднималось изнутри. Тепло. Гордость. Уверенность.
"Она реально слушает нас", – подумал я, и это чувство окутало меня, будто спасительное одеяло.
Мир вокруг начинал снова плыть.
Не так, как в те дни, когда всё было туманным от порошков и таблеток, но всё равно неприятно. Внутри что-то шевелилось, как слабый, но назойливый зуд.
Я налил ещё немного виски. Пить нужно было осторожно, чтобы не перебрать, только не сегодня. Но сейчас это помогало: тягучее тепло алкоголя вытесняло неприятные ощущения, делало всё чуть более терпимым.
Мы сидели напротив Оливера и Эмбер. Оли пытался шутить, а Эмбер, кажется, была на грани того, чтобы просто отключиться, она даже не пыталась это скрыть.
Я бросил взгляд на Еву. За всё это время она ни разу не притронулась к еде.
– Ты точно ничего не хочешь? – спросил я, жестом показывая на столик.
Ева замерла, как будто я застал её врасплох.
– Нет, спасибо. Я не голодна.
Я поднял бровь.
– Уже довольно поздно, ты ничего не ела.
Она покачала головой, её улыбка была странно натянутой.
– Точно. Всё в порядке.
Разговор перешёл на новости: Оливер что-то рассказывал о законах, связанных с экологией, как это влияет на его завод, Эмбер вставляла язвительные комментарии. Ева слушала, иногда добавляла что-то от себя. Я не мог поверить, насколько она была умной. Её мысли были чёткими, её взгляд на вещи – глубоким. Она очень много всего знала, слушая ее, я наполнялся необъяснимым восторгом.
"Она нужна мне. Она сделает меня лучше", – мелькнула мысль.
Я смотрел на неё, ощущая, как внутри всё напряжено.
Она сидела, опираясь рукой на пол. Её пальцы были расслаблены, но я заметил, как она иногда едва заметно сжимала ладонь, будто не знала, куда деть себя.
Я не мог сдержаться.
Медленно, стараясь не привлекать внимания Эмбер и Оливера, я накрыл её руку своей.
Ева замерла, но не убрала ладонь.
Я посмотрел на неё: она улыбалась, тихо и смущённо. Её глаза были устремлены в пол, но её щеки порозовели.