На краю тени
Шрифт:
— Тебе плохо? — спросила Элена с беспокойством в карих глазах.
— Нет, — ответил Кайлар. — С тех пор как мы вместе, я на седьмом небе!
За несколько минут они проехали северные рынки и углубились в портовый квартал. Даже здесь почти все дома были каменные — огромная разница с Сенарией, где считалось, что камень слишком дорог, и дома строили из дерева и рисовой бумаги. На ступеньках домов, складов и мельниц праздно сидела местная шпана, угрюмо наблюдая за фургоном с видом подростков, желающих что-то доказать.
— Ты
Элена поморщилась:
— А разве нет?
Кайлар продолжал вести фургон, однако это не имело значения. К ним, постояв, двинулись шесть малолеток — во главе парень с гнилыми зубами и черными веревками жирных волос. Из-под ступенек и мусорных куч они достали оружие. Уличное, для драки — дубинки, ножи и обрывки тяжелых цепей. Главарь встал перед фургоном и схватил уздечку ближайшей лошади.
— Что ж, милая, — заметил Кайлар. — Настало время встретить дружественное нам местное Са'каге.
— Кайлар, вспомни, что обещал! — сказала Элена, беря его за руку.
— Ты ведь не ждешь, что я и впрямь…
Увидев ее взгляд, он осекся.
— Салют! — бросил главарь, постукивая дубинкой по ладони.
Он широко улыбался, скаля два черных передних зуба.
— Милая, — сказал Кайлар, не замечая парня. — Ты должна понять: это не тот случай.
— Другие тоже проходят через подобное, и никто не умирает.
— Все останутся живы, если сделаем по-моему, — ответил Кайлар.
Чернозубый прочистил глотку. Грязь в его облике, похоже, прописалась навсегда, а два выступающих кривых, полусгнивших передних зуба, казалось, заполняли собой все его лицо.
— Извините, голубки. Не хотелось бы прерывать…
— Можешь и подождать, — ответил Кайлар тоном, не терпящим возражений, и снова повернулся к Элене: — Милая, послушай.
— Либо делай то, что обещал, либо то, что всегда, — ответила Элена.
— Не разрешаешь?
— Нет.
— Простите, — снова напомнил о себе главарь. — Это…
— Дай-ка угадаю, — сказал Кайлар, передразнивая его развязность и акцент. — Это платная дорога, и мы должны оплатить проезд.
— Гм… верно.
— Знаешь, как я догадался?
— Хотел тебя спросить об этом… эй, хватит болтать! Я Том Грей, и здесь…
— Твоя дорога. Никто не спорит. Сколько? — полюбопытствовал Кайлар.
Том Грей нахмурился.
— Тринадцать серебряных.
Кайлар вслух посчитал людей: семеро.
— Погоди. Разве это не ущемляет твоих сообщников? На каждого по одному серебряному, а тебе — целых шесть?
Том Грей побледнел. Остальные бросили на него сердитые взгляды. Кайлар был, конечно, прав: мелкие воришки.
— Я дам вам семь.
Он вытащил маленький кошелек и бросил каждому по серебряной монете.
— Получаете так много и без всяких усилий. Стоит ли рисковать? Том вряд ли дал бы вам больше.
— Стойте! — воскликнул Том. — Если он, не жалея, дал нам так много, значит, есть и
Однако малолетки не купились. Пожав плечами и покачав головами, они зашаркали обратно к ступенькам.
— Эй! Вы куда? — крикнул Том.
Кайлар дернул поводья, и лошади тронулись. Тому пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы не затоптали. Приземлившись, он вывернул лодыжку. Кайлар закусил нижнюю губу, чтобы стать похожим на гнилозубого Тома, и беспомощно поднял руки. Вместе с Ули смеялись и малолетки.
10
Они переночевали на постоялом дворе, где их рано утром нашла тетушка Меа и через лабиринт переулков провела к своему дому. Ей было едва за сорок, хотя по виду — лет на десять старше. Почти двадцать лет назад овдовела, сразу после того, как родился сын Брайан. Муж успешно торговал коврами, и дом был большой. «Можете оставаться столько, сколько пожелаете», — уверила она Кайлара и Элену. Тетушка Меа была знахаркой и акушеркой, с неприметным лицом, огоньком в глазах и плечами портового грузчика.
— Итак, — сказала тетушка, когда все позавтракали яйцами с ветчиной, — как долго вы двое женаты?
— Около года, — ответил Кайлар.
Он взглянул на Элену: ну конечно же, залилась краской. Тетушка Меа приняла это за смущение и рассмеялась.
— Я так понимаю, ты слишком молода, чтобы стать родной матерью этой юной леди. Ули, как ты нашла себе новых маму с папой?
Кайлар откинулся на спинку стула, подавив желание ответить. Начнет отвечать за всех, будет выглядеть не только глупо, но и подозрительно. Иногда гораздо лучше, когда все идет своим чередом. Пока возможно.
— На войне, — ответила Ули.
Она сглотнула, опустила взгляд в тарелку и больше не проронила ни слова. Искренний вид Ули говорил о том, что вряд ли это ложь. Няню убили, когда шло сражение за город. Временами Ули до сих пор плакала по няне.
— Во время штурма она была в замке, — пояснила Элена.
Тетя Меа отложила нож и ложку — в Кернавоне не пользовались вилкой, что раздражало Кайлара.
— Вот что, Ули, я скажу. Мы о тебе позаботимся как следует. Здесь безопасно, у тебя даже будет своя комната.
— А игрушки? — спросила Ули.
При виде открытого, полного надежды лица Ули сердце Кайлара заныло. Маленьким девочкам надо бы играть с куклами — ну почему он ни разу не дарил ей куклу? — а не вылавливать из реки полутрупы.
Тетушка Меа рассмеялась.
— И конечно, игрушки.
— Тетя Меа, — сказала Элена. — Мы и так вам причиняем неудобства. У нас есть деньги на игрушки, и Ули может остаться с нами. Вы уже…
— И слышать не хочу, — возразила тетя Меа. — Кроме того, вы новобрачные и прежде всего нуждаетесь в личной жизни. Хотя, бог знает, Гэвин и я ухитрялись вспахивать борозду по нескольку раз, когда вместе с его родителями делили однокомнатную хибару.