На краю тени
Шрифт:
— Переселю семью. Мы живем в очень скверном месте. Вечно беспокоят… ой, да разве это важно? Поверь, я мечтала об этом с тех пор, как начала здесь работать. Думала: вот продам эти кольца, и все для нас переменится. Привыкла молиться каждый день, хотя мама говорит, что мы в безопасности. Ну да все равно. Таким жадным просителям бог не отвечает.
В сердце Кайлара похолодело. Они уедут подальше от мстительного, надменного шинги, и, чтобы сохранить их покой, ему не придется совершать убийство.
—
Он взгромоздил на прилавок сундук и открыл его. Каприсия ахнула. Дрожащими руками стала одну за другой разворачивать долговые расписки. Затем взглянула на Кайлара глазами, полными слез.
— Передай родителям, что ангел-хранитель молвил слово: уезжайте. Не на следующей неделе. Не завтра. Сегодня вечером. Спасая тебя, я выставил шингу на посмешище. Он поклялся отомстить.
Каприсия еле заметно кивнула. Затем подняла руку. Точно кукла.
— Подарочную упаковку? — сдавленным голосом спросила она. — Бесплатно.
Кайлар взял из ее рук декоративную ювелирную коробочку и вышел, закрыв дверь. Засунул серьги в коробочку, положил в карман и… в мгновение ока превратился в нищего. Продал неотъемлемое право. Расстался с одной из последних вещей, которые напоминали о Дарзо. Обменял волшебный меч на два металлических колечка. Теперь за душой — ни медяка. Тридцать одна тысяча четыреста куинов, и даже не на что купить подарок Ули ко дню рождения.
Все, бог, мы в расчете. Впредь отвечай только своим треклятым просителям.
23
— Вы как с Эленой, ладите? — спросила Ули.
Этим вечером они работали вместе: Ули подавала ингредиенты, а Кайлар готовил дозу лекарства, снижающего жар.
— Конечно. А что?
— Тетушка Меа говорит, здорово, что вы так часто ссоритесь. Говорит, если мне страшно, надо только прислушаться, и если после ссоры кровать заскрипит, значит, бояться нечего. Все будет хорошо. Она говорит, если заскрипит, значит, вы помирились. Но я никогда не слышала, чтобы кровать скрипела.
Кровь бросилась Кайлару в лицо.
— Я, ну… то есть я думаю… знаешь, этот вопрос ты должна задать Элене.
— Она велела спросить у тебя и тоже смутилась.
— Я не смутился! Дай мне майские ягоды.
— Тетушка Меа говорит, врать нехорошо. Я видела в замке, как спариваются лошади, но тетушка Меа говорит, что у людей все не так страшно.
— А вот и нет, — тихо сказал Кайлар, растирая майские ягоды пестом. — Страшно, только по-своему.
— Как это? — удивилась Ули.
— Ули, ты еще слишком маленькая, чтобы заводить с нами такие разговоры. Корень тысячелистника.
— Тетушка
Ули вручила Кайлару коричневый шишковатый корень.
— Тетушка Меа, — заметил он, — слишком много думает об этом.
— Гм! — прозвучал чей-то голос за спиной Кайлара.
Тот вздрогнул.
— Я собираюсь проведать госпожу Ватсен, — сказала тетушка Меа. — Вам что-нибудь нужно?
— Мм, нет, — ответил он.
Наверняка, если бы слышала, вид у нее был бы не такой вежливый.
— Кайлар, ты не болен? — спросила она и потрогала его пылающую щеку. — Странно, весь горишь.
Тетушка порылась на заново обустроенных полках и что-то сунула себе в корзинку. Затем, проходя мимо Кайлара, который склонился над микстурой так, будто всецело поглощен процессом, ущипнула его за мягкое место.
Он подпрыгнул чуть не до потолка, хотя сумел сдержать вопль.
Ули недоуменно взглянула на него.
— Ты прав, — обронила тетушка Меа в дверях. — Но не строй иллюзий. Для тебя я слишком стара.
Кайлар покраснел еще больше, и тетушка рассмеялась. Он даже слышал, как она продолжала хохотать от души, идя по улице.
— Сумасбродная старуха, — бросил он. — Семена норантона.
Ули протянула ему пузырек с плоскими фиолетовыми семенами и поджала губки.
— Кайлар, если с Эленой ничего не выгорит, ты женишься на мне?
Он уронил пузырек в микстуру.
— Что-о-о?
— Я спросила Элену, сколько тебе лет. Она ответила, что двадцать. А тетушка Меа сказала, что ее муж был старше, чем она, на девять лет. Это даже больше, чем разница между нами. И я тебя люблю, и ты меня любишь, и Элена все время ссорится, а мы с тобой — никогда…
Сначала Кайлар смутился. Он не ссорился с Эленой уже неделю, даже больше. Затем до него дошло, что Ули проводила ночи в доме своей новой подружки. Не хотела расстраиваться, когда Кайлар и Элена затевали ссоры. Теперь нетерпеливый и напуганный вид Ули красноречиво говорил: от его ответа зависит, разобьет ли он ее сердце.
«Как я докатился до такого? Приходится быть первым отцом в Мидсайру, когда-либо объяснявшим дочери, что такое секс, когда сам еще девственник».
Что же сказать-то? «На самом деле я еще не женился на Элене, и поэтому когда мы ссоримся, то не можем помириться так, как мне хочется. Вот помирились бы так, как я хочу, получилось бы все равно что и вовсе не начинали ссориться». Так, что ли? Кайлар не мог дождаться, когда женится на Элене. Тогда все конфликты на почве секса будут позади. Какое облегчение!