На краю времени, на пороге мира
Шрифт:
– Нет!!!
Квентис в замешательстве растирал предплечье. Судорога отпустила, боль рассасывалась, покалывая иголочками кисть…
«Да кто же ты такой, Магистр Закрытого города? То, что ты делаешь… Непонятно мне. Зачем? Каковы цели? И эта странная твоя волшба… Может, и в самом деле лучше кликнуть Интара?»
– Я не понимаю, что вас злит, ваше величество, – съязвил маг, – в самом деле… Страшный Магистр, коим пугают детишек, в руках правосудия. Закрытый город опустел. Мальчишка… Гиллард Накори, то есть, сбежал из дворца.
Сквозь туман, застлавший сознание, медленно просочилось самое главное.
– Помогли сбежать? Кто?!!
– Я всего лишь высказал предположение, – равнодушно прошелестел Магистр, – всего лишь…
– Ты меня не проведешь, – прошипел Квентис.
Происходящее раздражало, злило. И текущее положение дел игриво ускользало из рук, как рыбка-уклейка.
– Вместо того, чтобы отвечать на мои вопросы, ты несешь какую-то чушь. Бред. Ложь. Значит, тобой займутся мастера дознания. А после мы поговорим еще, когда ты сам будешь умолять меня о возможность рассказать всю правду.
Шеном Тэр предостерегающе коснулся плеча.
– Ваше величество…
Похоже было на то, что перспектива оказаться в положении поджариваемого мяса слегка развеселила Магистра.
– Ваш лорд крайне осторожный человек, ваше величество. Он знает: то, что неведомо – может быть опасным…
– Сейчас у тебя будет возможность поговорить, – Квентис улыбнулся, – мастер Керш, приступайте.
Лицо Магистра не дрогнуло. Ни малейшего движения. Даже когда мальчишка в алой робе принялся раздувать огонь.
Керш подошел, низко поклонился.
– Эээ… повелитель… Я вот подумал, может, сперва водой попробуем? После огня-то уже ничем не получится…
– Отчего же? Ведь наш предатель – маг. Полагаю, ему не чуждо искусство врачевания ран. Вот пусть и поврачует себя.
Квентис бросил взгляд в сторону Магистра: тот с интересом косился на рыжие язычки пламени за спиной. И закралась простая мысль – а, может быть, Магистр безумен? Ни один нормальный человек не смотрел бы столь спокойно на эту огненную постель…
«Да пусть он хоть трижды безумен! Он мне будет рассказывать все, о чем я спрошу… И не шарадами, а обстоятельно…»
Когда Керш обливал чародея маслом, Магистр шевельнулся. И поглядел мастеру дознания в лицо.
– Начинайте, – Квентис махнул рукой.
Шеном Тэр чуть слышно вздохнул.
– Ваше величество, мне кажется, нужно… другие методы…
Подручные дружно взялись за решетку, намереваясь уложить Магистра над огнем. И вдруг…
Вопль. Дикий крик, полный боли.
Потом второй… Третий…
Квентис вскочил, схватился за меч; мастера дознания, не прекращая, вопили, тела в красных одеждах тряслись, выгибались, словно их положили на жаровню и их кожу жадно лизал огонь…
– Ваше величество, спасайтесь! – взвизгнул Шеном Тэр.
Бросив
И в тот же миг все стихло. Квентис, не веря собственным глазам, уставился на мастера Керша и двух его подручных: они безвольно топтались вокруг привязанного к жаровне Магистра.
– Мастер Керш, – хрипло позвал Император, – мастер…
И застыл в растерянности. Потому как кривой Керш обернулся, затряс головой и начал пускать слюни. Глаза его были абсолютно пусты, словно разум спалило уготованное Магистру пламя. Двое подручных замерли, опустив руки, покачивая головами; было похоже на то, что их постигла та же участь.
Квентис хрипло выругался.
А Магистр, глядя поверх голов трех идиотов, устало поинтересовался.
– Неужели вы, ваше величество, и вправду думаете, что меня можно подвергнуть пытке? Право же… Даже вонючие снадобья вашего ведуна не помогут…
В камере, куда его поместили, было темно. Но свет нужен человеку – а тому, кто давным-давно перестал оным являться, на самом деле все равно, сидеть при свечах или в потемках.
Когда громыхнули ржавые засовы, Магистр неторопливо огляделся; у стены его ждала охапка гнилой соломы, и он уселся на нее, облокотившись спиной о холодную стену. Ведь, давно утратив человеческую природу, Золий не боялся того, что подземелье отберет его тепло. Да и не было вовсе тепла, только Сила Отражений, поддерживающая в жизнь в его шестисотлетнем теле.
Из противоположной стены в камеру шагнул вихрастый мальчишка. Насупившись, уселся напротив, прямо на пол. Почесал подмышку, молча разглядывая Магистра, а затем спросил:
– Ну, и что теперь?
Тот лишь развел руками.
– Ничего.
– Не болит? – сорванец указал на припухшую губу, по которой прошелся кулак Квентиса Доброго.
– Осмелюсь предположить, что рука у владыки болела сильнее, – усмехнулся Магистр.
Он коснулся пострадавшей части лица: еще несколько часов, и все станет, как прежде. Сила Отражений восстановит любое повреждение, даже отрубленная рука вырастет вновь, не говоря уже о таких пустяках, как разбитые губы.
– Наверное, Император тебя казнит, – предположил мальчишка, – ума не приложу, отчего он не отрубил тебе голову еще в пыточной?
Золий задумался. Прикрыл глаза, растворяясь в Отражениях, расплываясь масляной пленочкой по поверхности вязкой черной реки. Ему перепадали лишь крохи того, чем мог пользоваться Магистр Ильверс, и этого могло быть достаточно, чтобы…
… Император метался по кабинету, словно тигр по клетке. Квентис и сам не знал, что с ним творилось в присутствии Магистра: не оставалось ни хладнокровия, ни выдержки – только слепая, рвущаяся наружу ярость. Это-то и пугало. Вся решительность Императора разваливалась, как подмываемый водой песочный замок.