На краю времени
Шрифт:
– Ах, простите моё недоверие, энорэ ар-лейтенант, - светским тоном отпарировал Лоорт.
– Но оно вполне обосновано, не находите? Согласно официальной версии первый наследник империи мертв уже несколько кройдов.
– Тогда, полагаю, ментальную затрещину, которая так вас восхитила, вы получили от призрака, рядовой Нарговайен, - не удержалась Шэрди.
– Получил от... от при...
– Лоорт ни с того, ни с сего уронил фонарь, спрятал лицо в ладонях и принялся хохотать.
Шэрди почти не смеялась с тех пор, как вышла из первого квада знания . Как и всех, её учили,
Он смеялся с полнирса, совершенно по-мальчишечьи шмыгая носом и мотая головой, а Шэрди тупо смотрела на него, не зная, то ли тянуться за аптечкой, то ли обойтись пощечиной. Наконец, Лоорт успокоился, убрал с лица длинные (недопустимо длинные по уставу, но сам ар-генерал позволил) волосы, выстрепавшиеся из хвоста, и шумно выдохнул.
– 'Башни' - это Вселенная в миниатюре, вы знаете, энорэ ар-лейтенант?
– неожиданно спросил он.
– У каждого есть своя фигура и свои камни. Есть Претендент. Есть Владыка. Угроза Владыке - ход трикетры: защита, защита, нападение. Сильный ход. Претендент готов сойти с доски, но у него ещё есть ещё три камня. И если их правильно разыграть... Владыка нанес удар - но не достиг цели. Претендент отступил - но выжил. И если Владыка не смог... ошибся... и оставил в живых свидетеля своей ошибки...
И Лоорт - дерзкий, бесшабашный, юный Лоорт - улыбнулся так сухо и безжалостно, что Шэрди невольно вздрогнула. Голову омыло ледяным холодом, словно где-то рядом распахнулась дверь, ведущая в открытый космос. Этот высокородный шалопай, оказывается, мог быть холодным и бесстрастным не хуже самого Рюйтаро ди Зариттиана! Кто бы подумал, что в мальчишке такое есть?..
– ...тэй ар выжил... и не только...
– словно про себя продолжал размышлять гвардеец.
– Обошел все системы слежения и доказал, что охрана дворца не способна удержать его... и врезал мне так, что я вспомнил всю свою жизнь вплоть до первых обкаканных штанишек... Вы были правы, энорэ ар-лейтенант.
– 'Права? В чем?' - удивилась Шэрди, но Лоорт продолжал: - Он стоит верности. За ним стоит идти.
Он помолчал и, неожиданно взяв затянутую в перчатку ладонь Шэрди в свои, чуть сжал её.
– Энорэ ар-лейтенант, как вы смотрите на предложение дезертировать из гвардии?
– Нарговайен?..
Ответ на подобные вопросы мог быть только один. Но игольника на поясе не было. И обоих пулеметателей. И даже 'риана', её любимого импульсного пистолета - Шак'хан, он так удобно лежал в ладони!.. Но тэй ар был не из тех, кто разбрасывается ценными военными трофеями.
Лоорт отпустил её руку и чуть отодвинулся, не сводя с командира пристального, сосредоточенного, как перед выстрелом, взгляда.
– Надеюсь, хоть вы...– пауза была очень короткой, но полной такого глубокого смысла, что вся депрессивная расслабленность мгновенно слетела с Шэрди, а руки сами собой сжались в кулаки, - не станете читать мне нотации о том, где должна и не должна лежать преданность?
Тренированный мозг
– Наши жизни принадлежат Велсс-та-Нейдд, - с каким-то непонятным выражением произнес Лоорт - спокойно, словно заученный урок.
– Но империя и император - не одно и то же. Его высочеству... хотел сказать, тэй ару, понадобятся помощники, когда он соберется отвоевывать себе трон. В гвардии для меня никакой перспективы нет. К тому же, как выяснилось...
– он сделал паузу чуть длиннее первой, - что я до странности привязан к своей семье. Особенно к отцу. И мне не доставит никакого удовольствия видеть его голову на Стене Плача. Сами знаете, энорэ, тэй ар может позволить себе благородство, но лаисс аром двигает только необходимость...
Уверенность, вот что это было. Не почти фанатичная вера во всесилие первого наследника, которую Шэрди с неудовольствием признавала за собой, а холодная, расчетливая уверенность в способности тэй ара подняться над обстоятельствами и изменить их в свою пользу. И в том, что князь ди Нарговайен примет выбор сына, как свой собственный. Лоорт исчез; его место занял кто-то другой, мудрый и отрешенный, который полагался только на проверенные факты и делал из них далеко идущие выводы. Но выводы эти были таковы, что ему не требовалось догадываться и строить предположения. Он знал наверняка.
Освещение начало восстанавливаться: зажглись несколько ламп в глубине коридора, и мрак неохотно отодвинулся в углы. Откуда-то слышался тихий, на грани слуха, не то звон, не то шелест, и запрокинувшей голову Шэрди на миг показалось, что она видит, как в разбитой лампе срастаются друг с другом кусочки пластика и проводов. Нанозонды в дарните - бред безумного ученого? Как бы не так... Лоорт сидел перед Шэрди на корточках, терпеливо ждал ответа. 'Любуйтесь, рядовой. Не каждый день можно увидеть, как командир теряет ориентиры... Где бы здесь повеситься?
– мрачно спросила себя Шэрди. Список 'за' и 'против' всё ещё моргал в уголке сознания, но как-то неуверенно, затем начал тускнеть, и в какой-то момент потух, словно кончился заряд аккумулятора в датападе.
– Не на чем... А, право, жаль'.
– Что скажете, Шэ... эхм, энорэ ар-лейтенант?
– очень точно уловив момент, позвал Лоорт и снова отбросил со лба волосы странно неловким для него жестом.
– Eisst a'li twesha? Хочешь дружить?
Нет, не то...
– Будешь моей подружкой?
Ардраджин. Родной, кажется, язык, а многозначность на многозначности. Хуже только энглейс, в котором даже разделения на 'ты' и 'вы' нет, и оттого в любом диалоге отчетливо сквозит нотка сумасшествия. То ли дело интерлингва, на которой уже через два месяца говоришь так, словно знала её всю жизнь. А ардраджин учишь десять оборотов, но стоит перейти на него в беседе, и кажется, что ведешь звездолет без поддержки компьютера и навигационных карт. 'Eisst a'li...' можно было перевести, как угодно, особенно при отсутствии 'nen' - мой, мне. Хотя как не переведи, интонации были до отвращения фамильярными.