На краю
Шрифт:
— Спасибо, — именно этого я и добивался.
Этим разрешением она меня подпустила к себе на уровень мамы, самого близкого существа для нее. И ведь это произошло без моего непосредственного влияния. Да ранее я влиял на нее, но не сейчас.
Сейчас хорошее отношение ко мне которое я ей прививал наложилось на вину которую она чувствовала ко мне из-за захвата и попыталась хоть как-то ее исправить дав разрешение называть себя по короткому имени.
Следующие три часа я сидел в медитации для более быстрого восстановления ментальной энергии и одновременно
Магическое зрение не могло вырваться за пределы камеры, видимо она не так проста как мне показалось на первый взгляд. Но вот менталистике ничто не мешало искать разумы в радиусе действия.
Всего я насчитал сто сорок четыре разума принадлежащие эльфам. Двенадцать разумов принадлежащие серым. Пятьдесят разумов боевых химер и один непонятный разум находящийся в центре лагеря.
Он был очень сильным, но в тоже время каким-то безвольным. Такое ощущение, что это был порабощенный разум какого-то старшего духа. Так ли это или нет я понять не мог.
Пока было свободное время до того момента как гадость с моего магического источника спадет я решил потратить его с пользой. В метрах десяти от нас было двенадцать разумов серых, вот я и решил попробовать поковыряться в их разуме.
Как оказалось мне повезло, системы самоуничтожения при проникновении в разум у пленных уже не было, видимо их подготовили к допросу у менталиста. А значит у меня есть шанс заполучить некоторые знания серых.
Первым делом я начал действовать по методике Гнорна для изучения нового языка. Сам старый гоблин знал двадцать шесть языков и пятьдесят диалектов гоблинского. Только если он действовал при помощи духа разума, то мне придется работать напрямую без такого посредника.
У каждого разумного есть определенное количество слов которые он чаще всего использует. У меня это было около пятнадцати тысяч слов в повседневной жизни. Каждое такое слово оставляет свой след в сознании, а потому необходимо лишь подать на такие следы ментальную энергию и получить образ этого слова.
После спроецировать этот образ на донора языка, получить отклик от его сознания и скопировать новый образ себе предварительно обработать его порцией ментальной энергии чтобы он с первого раза остался в памяти.
Раньше когда я учился языку орков я поступал похоже, но без закрепления результата из-за чего изучения языка тогда затянулось на месяца. Таким же образом можно было уложиться в пару дней.
Поскольку я уже довольно давно работаю со своим разумом, то у меня получаются некоторые фокусы со своим разумом. Так я не просто вручную стал перебирать образы слов, а зациклил на это разум сам при этом погрузившись в глубокую медитацию.
Конечно во враждебной обстановке делать так нежелательно, но я хотел побыстрее выучить новый язык. Очнулся от сильной головной боли и крови текущей из носа.
Как оказалось я несколько переборщил и потратил практически всю ментальную энергию доступную мне. Но зато вспомнив записи из подземелья я смог прочитать некоторые из них.
Так станция
— Что эти уроды с тобой делают? — возмутилась Стагниэль оторвав от тюремной робы которую ей выдали эльфы кусок ткани и начав самостоятельно вытирать мне кровь. — Ну они еще пожалеют, стоит мне только вырваться отсюда и все они трупы. — зло произнесла эльфийка.
— Не стоит быть такой кровожадной, — произнес я хрипящим голосом после чего улыбнулся. Наверное с моим окровавленным лицом это выглядело не так уж безобидно, раз Стагниэль на миг отвернулась от меня, — Я сам виноват, попытался скинуть блокировку со своей магии. — решил я не скидывать на эльфов всю вину, а то не дай бог она реально захочет устроить бойню.
— Удачно? — спросила она у меня.
— Почти, — ответил я, — Еще разок и магия будет вновь со мной.
— Ты точно уверен, что это надо? — с сомнением спросила эльфийка. Мне было забавно за ней наблюдать, уже сейчас она воспринимала меня как члена семьи, как младшего члена семьи если точнее и старалась заботится обо мне в меру своих сил.
— Да, так у нас появятся хоть какие-то шансы на то чтобы вырваться, — ответил я.
Стагниэль ничего не сказала против этого и ведь даже в мыслях у нее не было того чтобы остаться в камере и дождаться нормального разбирательства. Ох не зря я обрабатывал ее аккуратно все это время.
И ведь я не ставил ей ментальные закладки, я без них действуя больше на эмоциональную составляющую разума смог поменять к себе кардинально отношение. Сейчас мое слово для нее значит столько же сколько и слова ее матери. А для эльфа слушаться человека это нечто ненормальное.
На то чтобы прийти в себя и восстановить затраченную ментальную энергию мне потребовалось около пяти часов. За это время блокировка магии с меня слетела самостоятельно проиграв моей энергетической мутации.
Мана с блокировки поглотилась моим источником и заполнив частично резерв. Так что я не был сейчас пустым. Последний час своего восстановления я вовсю помогал себе маной.
Своя мана подстроенная под владельца в целом действует на организм положительно. А если ее специально направлять в поврежденные участки тела, то в них усиливается регенерация, не сильно всего раза в два, но с моей и так не человеческой регенерацией это было неплохо.
Получив доступ к мане я смог более лучше изучить камеру в которой мы находились. Это оказался обычный каменный мешок с довольно толстыми стенами. Но внутри этих стен была клетка из хладного железа.
Именно она и не позволяла магии вырваться из камеры. И если мана растворялась едва приближалась к клетке, то ментальная энергия умудрялась проникать сквозь промежутками между прутьями.
Именно поэтому я мог ощущать разумы в лагере не обращая на нее. Клетка из хладного железа была очень плохим вариантом. Ведь вырваться из нее при помощи магии будет просто невозможно.