На крестины в Палестины
Шрифт:
Я посмотрел по сторонам и принюхался, пытаясь отыскать какой-нибудь объект для своей охоты. Откуда-то с наветренной стороны я уловил едва заметный запах не то мыши, не то суслика и уже собрался поискать, где эта зверюга прячется, но тут мне в нос ударил резкий запах окислившейся меди с какой-то странной примесью, отдаленно напоминающей аромат анаши. Доносился он со стороны нашей телеги с припасами, и я был твердо уверен, что еще минуту назад его не было. Да и вообще среди нашего снаряжения ни одна вещь так не пахла! Я развернулся и пошел проверить: не Фатима ли там наркотики нелегально в Иерусалим
Нюх у меня отменный, и на поиски источника подозрительного запаха много времени не ушло. Стоило мне только приблизиться к телеге, как стало ясно, что воняет от какой-то странного вида посудины, валяющейся прямо под колесом нашей повозки. Выглядела она, прямо скажем, подозрительно. Широкая внизу, она резко сужалась, переходя в длинное горлышко, а по бокам посудины красовались витые ручки. Блин, прямо граната «РГД-5» с ушками!.. Я оторопело уставился на нее, пытаясь понять, откуда эта посудина взялась. Поначалу даже подумал, что ее колесом из песка вывернуло, когда мы на привал останавливались, но потом вспомнил, что, когда Андрюша подходил к телеге, посудины этой там не было. Я подозрительно обнюхал этот сосуд, а потом, поскольку мне невесть откуда взявшиеся вещи никогда не нравились, решил позвать своих коллег. Все-таки это у них хватательные конечности растут. Пусть они с подозрительными вещами сами разбираются! Гавкнув пару раз, я обернулся к моим ментам.
– Что это у тебя с псом? – ткнув кулаком в бок Рабиновича, поинтересовался Жомов. – С ума сходит? Решил колесо у телеги сгрызть?
– Ага, и тебя зовет вместе пообедать, – огрызнулся Сеня. – Дурак ты, Ваня. Сколько лет с Мурзиком общаешься, а так и не научился понимать, что он сказать хочет. Нашел он что-то.
– Да что там под телегой найти можно? – фыркнул омоновец. – Болт какой-нибудь вылетел…
– А может быть, Фатима грудинку уронила? – с надеждой в голосе спросил Андрей и, поймав обращенные к нему презрительные взгляды Жомова с Сеней, потупился. – Это я просто предположил. И не смотрите так. С женщиной всякое может случиться.
– Гляди-ка, какой тонкий знаток женской натуры у нас нашелся, – оскалился Сеня. – Ладно, хватит болтать. Пошли посмотрим. Мурзик просто так рычать не будет…
Ну, наконец-то! А я уже подумывать начал, что мои сослуживцы настолько обленились, что сами с места не сдвинутся и это средневековое подобие русской гранаты мне к ним самому в зубах тащить придется. Теперь оставалось только отступить в сторону и предоставить ментам право самим разобраться с невесть откуда взявшейся посудиной.
– Графин какой-то, – недоуменно буркнул Жомов, поднимая медный сосуд с земли. – Фатима, ты уронила?
– У меня в хозяйстве такого утиля не водится, – фыркнула девица. – Спроси у своего еврея, может, его. Это они все время мусор всякий собирают.
От такого выпада Сеня даже позеленел, но свою язвительность сдержал. Собственно говоря, я его понимаю. У нас, у псов, даже правило есть: «Не лай на кошку, не придется под деревом сидеть». Вот и мой хозян, похоже, посчитал за лучшее со взбалмошной девицей не связываться. Вместо этого он взял медную посудину из рук Жомова и, прежде чем я успел хотя бы пасть открыть, потер ее позеленевший бок.
Эффект
– Взвод, химическая тревога!
А затем:
– Атас, мужики. Щемимся! Глаза берегите.
Я решил, что второе пожелание куда разумней, и бросился прочь из облака вонючего дыма, по сравнению с которым Андрюшин запах из-под мышек майским ландышем показаться мог.
На мое удивление, бежать далеко не пришлось. Я трех скачков не сделал, как оказался на чистом воздухе, и тут же обернулся. Нужно же было моих ментов из-под газовой атаки уводить. Вот я и остался на месте, принявшись истошно орать, как болонка под чугунным утюгом. Правда, гавкнуть я успел только пару раз, а потом заткнулся, удивленно приглядываясь к зеленоватому облаку. Несмотря на то что ветерок был совсем слабенький, дым рассеивать он был просто обязан. Работа у него такая. Однако то ли ветер халтурил, то ли дым какой-то неправильный попался, но с места зеленовато-вонючее облако не сдвигалась. Более того, оно даже уплотняться начало! И тут я понял, что за штуковину медную отыскал…
Мои менты беспомощно тыкались друг в друга и упирались руками в телегу, не рискуя открыть глаза. Сейчас они, честное слово, выглядели смешнее щенят, потерявших мамкину титьку, но мне было не до смеха – в том месте, где был клуб дыма, сейчас сидел, сложив ноги по– турецки, коренастый, начисто выбритый мужик и задумчиво разглядывал подвергшихся газовой атаке доблестных сотрудников российской милиции. Рядом с незнакомцем стоял дымящийся кальян, и этот хмырь внаглую, прямо перед работниками милиции, посасывал трубку. Как себя вести с этим лысым, я не знал. Вообще-то задержать его положено, но я не уверен, что в отношении этого типа следует хоть один параграф из устава и пункт служебного расписания применять. Поэтому решил помолчать и подождать, когда до моих сослуживцев дойдет, что опасность миновала.
– Это у вас игра такая? – вежливо поинтересовался незнакомец. – Или меня просто в компанию нищих слепцов занесло? А тот монстр клыкастый, – он указал на меня, – ваш поводырь, что ли?
Жомов у нас реагировать на нештатные ситуации был самый натасканный, поэтому и глаза первым открыл. Удивленно осмотревшись в поисках пропавшего облака дыма, он недоуменно посмотрел на незваного гостя и дернул Рабиновича за рукав. Сеня сначала попытался отмахнуться от омоновца, но тот проявил настойчивость, и глаза моему хозяину все же пришлось открывать.
– Это что за хмырь? – едва Сеня продрал глаза, спросил у него Жомов.
– Джинн, мужики. Я так и думал – джинн, – прежде чем мой хозяин успел ответить, заявил Попов.
– Ты еще скажи «тоник», – фыркнул Жомов. – Ну ты даешь, Поп. Совсем от газа одурел? Мужик перед нами сидит, а он мне про выпивку лопочет. – А затем грозно поинтересовался у незнакомца: – Кто такой? Документы есть? Оружие, наркотики?
– Это ваш заказ? – наивно поинтересовался джинн.
– Чего? – не понял Ваня.