На крыльях кошмара
Шрифт:
Тарина не могла твёрдо стоять на ногах, так как повредила раненую икру. Поэтому сейчас она упиралась одним коленом в землю, а другую ногу оставила полусогнутой. Её стрелы разили без промаха, и стреляла девушка очень быстро. Настолько, что кхари с трудом могла поверить своим глазам…
Но в один миг произошло нечто совершенно не укладывающееся ни в какие рамки. Тарина задержала дыхание и очень внимательно посмотрела туда, где вроде бы вообще никого не было. Стрела стремительно унеслась вдаль, чиркнула перьями по высоким стеблям травы и навсегда скрылась в её зарослях. Оттуда донёсся
– Последний лучник готов.
Схватка повсюду затихала. По её ходу Алея расправилась с одним из троих наёмников, наседавших на Елисана. Второго пристрелила Тарина, а третьего добил сам улыбчивый луриец, который сейчас совсем не улыбался. Невеяр расправился со своим последним противником, а больше никого из отряда, вышедшего из Виньяэлло, не осталось…
Все лурийцы были убиты либо стрелами, разившими без промаха, либо превосходящими силами врагов. Невеяр долго не мог поверить, что его ребята полегли на этом лугу, даже не зная, за что они сражаются.
Нападение получилось внезапным, хотя всё могло быть ещё хуже, если бы враги нашли их под покровом темноты. Но вышло так, что наёмники настигли их только на рассвете. Они не могли допустить выхода лурийцев на тракт, где ходила масса людей, и решили напасть сейчас.
Потом мужчины вырыли яму, чтобы похоронить друзей, Алея нашла убежавших лошадей, а Тарина собрала остатки лагеря. Ни у кого не было желания разговаривать в эти горькие минуты – смерть слишком близко прошла к каждому из них.
Потом Алея нашла свою лежанку – по ней словно пробежался лошадиный табун. Едва ли она сможет заставить себя спать здесь в будущем. Она встала, но тут что-то привлекло её внимание. Кхари пригляделась внимательнее и увидела тело наёмника, которого прикончила первым. В разрезе рубашки, оставленном её кинжалом, был виден край кожи около ключицы и оттуда на Алею смотрел жуткий, чужеродный глаз. Это оказалось так внезапно и неожиданно, что у молодой женщины дрогнули колени. Глаз смотрел на неё, буравил ненавидящим взглядом, приковывал к себе внимание.
– Что с тобой? – послышался вопрос Тарины.
– Там глаз. Он смотрит, – испуганно проговорила Алея, указывая пальцем.
Тарина пригляделась и подошла ближе к покойнику.
– Это клеймо, – сказала она. – Но очень необычное. Будто выжигали специально так, чтобы зрачок выделялся сильнее.
– Никогда не видела ничего похожего, – с облегчением произнесла Алея. – Привидится же…
Затем Невеяр и Елисан позвали их, чтобы попрощаться с убитыми лурийцами. Никто не думал, что их путешествие ознаменуется таким жестоким кровопролитием. Но оно случилось. Перед глазами Тарины вставали призраки того самого каравана. Теперь к ним прибавились и ни в чём не повинные моряки.
– Среди нападающих был Берс? – спросила кхари, когда погребение подошло к концу.
Наёмница отрицательно покачала головой.
– Нет, – сказала она. – И здесь нет некоторых других тоже.
– Кто они такие? – спросил Елисан.
– Преступники, – ответил мрачный Невеяр. – Нам надо убираться отсюда пока этот Берс и остальные не пришли с подмогой.
Тарина при этих словах
Четвёрка всадников пришпорила лошадей, и те помчались галопом, оставляя позади страшную память о произошедшем. Ехали молча и сосредоточенно, каждый погруженный в свои мысли. Впереди скакали мужчины, за ними пристроились женщины.
После полудня они выехали на Баладорский тракт и здесь поехали гораздо спокойнее. Невеяр, уже немного пришедший в себя, поехал рядом с Алеей.
– Что показал тебе медальон? – спросил он, и Тарина навострила уши.
Впрочем, как и Елисан, которого всё это теперь тоже касалось.
– Пещеру, – закусив губу, ответила кхари. – Или какое-то другое очень тёмное место, по которому шли трещины, наполненные кровавым огнём. Это жуткое видение, не могу представить, что чувствовал тот человек, который держал медальон перед собой. А потом он упал и скорчился, как от невыносимой боли, и я увидела край его обугливающейся руки в поле видимости.
Тарина слушала, затаив дыхание. Она не стала признаваться, что перед ней мелькнула та же картинка, только с меньшим количеством подробностей. Откуда это взялось в ней, девушка понятия не имела и не желала объяснять остальным то, в чём сама не разбиралась. Но определённо в ней произошли какие-то изменения с момента выстрела, ради которого её нанял Берс. Наёмница хотела бы знать, что именно с ней случилось, и всё вернуть обратно. Но увы, не знала, как это сделать…
Алея, тем временем, сама задумалась над своим видением. Получалось вот что: где-то в неизвестном месте медальон запечатлел некий процесс, который явно грозил нехорошими последствиями. Кому? Этот вопрос оставался открытым и углубляться в него Алея не имела ни малейшего желания. А вдруг судьба целого мира поставлена на карту? Видение передало ей лишь часть ужаса неведомого наблюдателя, но и этого оказалось достаточно… Теперь выходило, что адепты Благодати везли Солнечное око, как свидетельство страшного события, значения которого непосвящённые лурийцы знать не могли. Но от этого важность медальона только возрастала. И наличие людей, готовых пойти на что угодно, лишь бы заполучить артефакт, говорила о том же.
– Мы должны скорее передать Солнечное око в Орийскую обитель, – сказала Тарина нервно.
– Мы так и собирались сделать, – напомнил Невеяр.
– Сколько ещё до пегасного завода? – спросила Алея.
– К вечеру будем на месте.
Дальше они вновь поехали попарно. Невеяр вкратце рассказал Елисану из-за чего пролилось столько крови. Женщины позади них некоторое время молчали, а потом Тарина подала голос:
– Ты многому научилась в Исенбаре. Как ты там оказалась?
– Влюбилась, – грустно ответила Алея, не желая вдаваться в подробности.