На Крыльях Надежды: Проза
Шрифт:
А глупости порой случаются - нелепости даже. Недавно ты слышал по телевизору, как во время сильных гроз молнии попали аккурат в макушки нескольких городских церквей, но … чистая случайность, правда? Да и жизнь, если подумать, случайная штука, да? Впрочем, возможно, как и смерть. Ведь не могут же и они быть в руках Бога?
Конечно, ты очень на-божный и верующий человек - потому что вместе с другими подобными тебе паразитируешь на Боге и веришь в то, что поклонение золотому тельцу есть поклонение тому, чье незримое присутствие в своей жизни ты так ни разу и не ощутил …
21.08.2011
В
Удивляющая трагикомедия в одной части.
Часть первая и последняя.
В.В.П.: - Здравствуйте, здравствуйте, глубокоуважаемые душевнонезажатые телепялители! Ну, или как вас там правильно по матушке … В общем-с, доброго времени шуток … пардон, суток! Да-да, с вами снова я, телеведущий программы “Раша Ньюс” Владимир Владимирович Пупкин. И пока не забыл – прошу, буквально умоляю вас, пожалуйста, не обращайтесь к нам в редакцию в вашим письмах ко мне в этих самых аббревиатурных терминах … ну, вы поняли! Итак, тема нашей очередной телезадачи … пардон, телепередачи! … будет, можно прямо-таки сказать, предапокалиптического толка. Но – обо всем по нарядку … тьху, блин, по порядку! Ах да, пока я все еще это не забыл, хочу также добавить, что со мной сегодня в студии присутствует телесно и душевно исследователь душ человеческого пошиба Федор. Здравствуйте, Федор!
Федор:– Здрям!
В.В.П.: - Федор, ну вы прям … сразу всем им “здрям” …
Федор:– То времена и нравы … хотя, мой друг, вы правы – не время нынче нам к ним обращаться “здрям!”.
В.В.П.: - Да вы однако же, поэт! Не видел мир вас двести лет!
Федор:– Примерно так … но как же быть? В ином мне мире пришлось жить.
В.В.П.: - Ну да, пожалуй … ладно, стоп – вы передачу нашу в топ иначе втиснете за день … а мне стихами вещать лень!
Федор:– А мне теперь забавно то … вещать им будем мы про что?
В.В.П.: - Картину будем мы смотреть, как изгнан русский был медведь; распался как заморский враг; как утонул британский флаг; евреи как все стены плача арабам отдали без сдачи; ЕС втянулся как к России, прибалты сколь б не голосили; как N исполнились пророчеств; остались храмы как без зодчих; политик как пошел вразнос и ест один теперь овес; и, наконец, как Нова Эра вступает в гости к нам всем смело!
Федор:– Однако, друг, поэт вы тоже … вам прохлаждаться здесь негоже!
В.В.П.: - Такие лавры мне достались … а вы где раньше прохлаждались?
Федор:– Я прохладился уж зимой, когда все шел к душе домой.
В.В.П.: - Зимой Души? А где же лето?
Федор:– Слегка задержано всеж где-то. Надеюсь всеж, оно придет. И Солнце Бога в мир войдет.
В.В.П.: - Чтоб осветить полночный путь? Творится ж в мире страшна жуть!
Федор:– Не бойтесь, друг, та жуть пройдет – шакал завоет и помрет!
В.В.П.: - Они уж воют, слышишь, там? Уж воздается по делам.
Федор:– Такой вот век, такое
В.В.П.: - О том как раз весь наш сюжет! Пройдет еще немного лет, и мир проснется ото сна, чтоб всплыть, подлодка как, со дна.
Федор:– Как предсказание готично … но то прелестно и отлично! Отмыть бы мир от грязи сей … ведь постучал Бог в нашу дверь!
В.В.П.: - О том всю речь вели мы впредь … ну что, начнем уже смотреть?
Федор:– Ну что ж, Владимир, как хотите! Начнем смотреть уже, кажите!
В.В.П.: - Всеж время чудное грядет, сюжет кто смотрит – да поймет!
Федор:– Оно бывает раз лишь в мире … сюжет смотрящий, мысли шире!
Камера в телестудии движется куда-то вбок и вверх, отображая сперва окрестности какого-то города с высоты птичьего полета, а затем резко ныряет вниз и перед телезрителями раскрываются панорамы различных городских улочек. Улочки быстро сменяют одна другую, камера резко ныряет туда-сюда за повороты, двигаясь на уровне третьего-четвертого этажей здания. Как ни странно, все улочки пустые – не видно ни Души. Куда-то пропала вся традиционная людская суета, куда-то испарились все толпы и абсолютно замолк столь традиционный для мегаполисов гам. По краям улиц в достаточно хаотическом порядке припаркованы машины – некоторые из них, кажется, даже брошены – их двери раскрыты настежь, однако никто не стремится завладеть чужим транспортным средством. Городская система освещения и светофоры по-прежнему работают, однако никакого движения не наблюдается. Город как будто в одночасье вымер – окончательно и бесповоротно.
Федор:– Вот это да! То что ж за дело? Недавно пташка еще пела – а ныне спрятались как будто … я полагаю, это утро?
В.В.П.:– Сие, конечно же, Нью-Йорк! Напоминает, впрочем, морг … Ушли все с улиц эти люди … о нет, они не в Голливуде!
Федор:– А кто, позвольте, все снимал?
В.В.П.:– То оператор наш летал!
Федор:– Вот это да! Сие возможно?
В.В.П.: - Сия возможность непреложна!
Федор:– Способны люди так летать, подобно птицам небо знать?
В.В.П.: - Летает парочка теперь – не тесно в небе, уж поверь.
Федор:– Понятно, хм … а где же люди, раз мы уж все не в Голливуде?
В.В.П.: - Как тараканы все в домах – обуревает всех их страх! Они почуяли как будто, что в мир нисходит вечно утро …
Федор:– Как тараканы при свете огня прочь разбежались все, ноги сломя? Делают что же они вот сейчас?
В.В.П.: – Молятся дружно при света лучах. Просят простить все их прошлы грехи – чуют, от Рая что все ж далеки. Знают, видать, ожидает что многих – просят простить всех их грешных, уБогих …
Федор:– Неужто все в Бога поверили все же? То на людей как-то вот непохоже …
В.В.П.: - Федор, вы вспомните, кто их снимал!
Федор:– Ваш оператор по граду летал?
В.В.П.: - Типа того, Федор, типа того … в камеру видите рожу его?