На крыльях удачи
Шрифт:
– Куда же подевался этот чертов ключ?
Под ковриком пусто. Под единственным кирпичом рядом с первой ступенькой тоже. И над дверью нет. Да уж, я большой специалист по очевидным местам, где люди прячут ключи от дома. Борцы с преступностью пришли бы в ужас.
Вздохнув, я легонько постучала в дверь; будить Фай не хотелось, но если я и дальше буду мокнуть под этим дождем, единственной ролью, которую я смогу сыграть, станет больная пневмонией в сериале «Скорая помощь». Не дождавшись ответа, я забарабанила громче: у меня побелели костяшки пальцев, а дверь под
– Фай, – заорала я, – впусти меня!
Ни звука.
– Апчхи!
Я подпрыгивала на месте, чтобы окончательно не околеть. Ну почему так холодно? Ведь май на дворе, боже мой. И тут я вспомнила, что наша спальня находится на другой стороне дома и окна ее выходят на море; может, стоит попытаться привлечь внимание Фионы оттуда?
Молодец, Эйнштейн, да и только.
Я припустила бегом вдоль боковой стены, пытаясь восстановить дыхание. Согреться из-за сильного берегового ветра и мокрой одежды так и не удалось. Если бы только были в моде рясы с капюшоном. Сейчас даже такое облачение пришлось бы как нельзя кстати. Ради Бога, да что со мной? Веду себя как истеричка.
Я перепрыгнула ограждение со стороны стены, обращенной к морю, и мои ботинки залили потоки морской воды, перехлестнувшей через защитные бортики. Волнение на море заметно усилилось со времени моей последней тренировки, а прилив достиг своего пика из-за полнолуния. Я узнала о таких вещах, когда приехала сюда. Я слегка улыбнулась по поводу моих новых познаний, а затем вытянула шею, чтобы заглянуть в окно спальни. Занавески открыты, что показалось мне странным, поскольку Фай не любила, если полная луна светила на нее. Она боялась полнолуния, как оборотни из фильмов, – такие вот у нее заморочки. Я орала, вопила не своим голосом, но дом оставался безмолвным и темным; впрочем, и остальные дома тоже – большинство из них сдавалось внаем на праздники или выходные. Северяне обычно приезжали в пятницу и сейчас уже находились далеко отсюда, на обратном пути в Дерри и Белфаст. Я крикнула в последний раз, а затем решила последовать примеру киношных несчастных влюбленных. Набрав горсть мокрых камешков, принесенных сюда волнами, швырнула их прямо в окно.
Я собиралась легонько бросить, но отчаяние и холод придали мне силы, и это «слегка» обернулось приличным ударом. Один из камешков пробил дыру в окне, и вокруг нее стекло покрылось сеточкой трещин, похожей на карту лондонской подземки. В фильмах такого не бывает. Я быстро сообразила, что если так и буду стоять с раскрытым ртом и не уберусь отсюда побыстрее, осколки разбитого стекла скорее всего посыплются дождем мне на голову, как в одной из жутких сцен фильма «Предзнаменование». Теперь я уже окончательно убедилась: Фай в доме нет, – иначе она наверняка проснулась бы из-за произведенного мной шума. Если только не…
Нет, даже не думай об этом.
Фай не сделала этого… так ведь? Она знает, как тяжело людям, которые остаются. Она не… Ну правда же? Дрожь пробежала по позвоночнику, меня снова затрясло от холода.
– Ее нет дома, – сказала я себе, уклоняясь от брызг набегавших
Задумчиво покусывая губу, я двинулась по аллее вдоль дома. Низко опустив голову, энергично шагала, пытаясь согреться и не обращая внимания на дорожку из капель, стекавших с кончика моего носа.
– Черт возьми, почему же я не взяла мобильник? – выругалась я вслух.
– Вам нужно кому-то позвонить?
Неожиданно прозвучавший мужской голос заставил меня подпрыгнуть так высоко, что я едва не стукнулась о крышу. Я попыталась разглядеть во тьме стоявшего передо мной человека, дрожа от страха и холода. Мои и без того уже заледеневшие конечности застыли еще больше, а сердце стучало в груди так же громко, как и тяжелые капли дождя, падающие на землю.
– Привет, – прошептала я едва слышно. – Привет, кто там?
Не показывай страха, Милли, не дай ему понять, что ты боишься.
– Меня зовут Билли.
Из тени вышел мужчина и протянул мне руку – в ней, как я с удовольствием отметила, топора не было.
– Я охранник, – вежливо произнес он, – я услышал звук разбившегося стекла. Вы ведь имеете какое-то отношение к этому, не правда ли?
Полицейский! Слава Господу, аллилуйя и хвала небесам, что ходила в церковь пару недель назад. Это, должно быть, мне награда. Окинув взглядом униформу Билли, я горячо пожала ему руку. Не будь я на грани слез, наверняка засмеялась от радости и облегчения.
– О, рада видеть вас, мистер… офицер… констебль?..
– Просто Билли.
– Хорошо, Билли. Боже мой, вы видите, я на улице, думала, моя подруга дома, поэтому пыталась привлечь ее внимание и случайно разбила окно. Глупо с моей стороны, извините.
Сначала он подозрительно осмотрел меня с ног до головы, затем на его усталом лице появилось подобие улыбки. Он выдернул свою руку из моей и принялся старательно массировать свою ладонь. Я даже не заметила, что крепко сжимала ее до сих пор.
– О нет, не извиняйтесь передо мной, мисс?..
– Что? А, Армстронг, Милли Армстронг.
– Вы ведь нездешняя, верно?
Он достоин медали. Может, это мой английский акцент выдал меня?
Я кивнула, подтверждая его догадку.
– Хорошо, Милли, следуйте за мной.
Билли повел меня назад по аллее в свою патрульную машину со слегка помятой крышей. Я скользнула на переднее сиденье, быстро взглянув на себя в зеркало заднего вида, стерла расплывшуюся от дождя тушь, дабы уменьшить нанесенный моей физиономии урон, а потом просто решила избегать любых отражающих поверхностей. Ибо, увы, красавицей я не уродилась.
В автомобиле плыл аромат кофе из открытого термоса, стоявшего рядом с ручкой переключения скоростей. Надкушенный пончик с джемом на щитке издавал соблазнительный запах, и только теперь я осознала, насколько промокла и замерзла. Билли устроился на сиденье рядом со мной и вытащил записную книжку в черном кожаном переплете. Открыв чистую страницу, он – я и не знала, что люди действительно так делают, – лизнул кончик карандаша, прежде чем задать первый вопрос.
– Итак, Милли Армстронг, это не ваш дом, так?